244d76c650384272b90cd5a2c5aa27e5

Эффи отключает горячую воду, оставляя только холодную, и из её лёгких мгновенно вылетает весь воздух. Прислоняется к стене, чувствуя спиной каждый стык между кафельными плитками.

Ей захотелось, чтобы кто-нибудь причинил ей физическую боль. Чтобы она наконец-то смогла почувствовать. Что-то, кроме пустоты и такой охринительной бездны разочарования и отчаяния.

Ком нарастал, становился больше и душил. Она шипит сквозь зубы:

- Кричи. Кричи Тринкет. Пусть все услышат.

Ей казалось, что она закричала, но шум воды, который стал вдруг почти оглушающим, не давал ей услышать ни звука. Руки прижались к лицу, а челюсти сильно сжались, когда Эффи ощутила прикосновение к плечам.

Всего лишь уже знакомое наваждение. Снова падаешь в эту бездну.

- Эффи! - кричали возмущенные капитолийцы.

- Тринкет, твою мать! Слышишь меня? - кричал Логан из нескончаемого потока мыслей. - Смотри на меня!

Глаза широко открылись. Эбернети стоял перед ней, вцепившись в её локти, испуганные огоньки в глазах и слегка ошалелый вид.

- Что ты делаешь? Что. Ты. Творишь.

Он продолжал кричать и трясти её, пока она не набросилась на него, заключая в ураган из слёз, обиды и мелких ударов кулаками. Эффи хотела, чтобы он ощутил то же отчаяние. То, что скапливалось за её ребрами и жгло. Словно кислота, струящаяся по горлу и вытекающая из глаз. Она дошла до того, когда собственные эмоции растворяли её. Она безумна! Безумна как все больные с “мёртвым сознанием”. Так пусть чувствует!

- Почувствуй меня, Эбернети! - её голос сильно сел, и она слышит, как он хрипит. Ледяная вода больше не обжигала кожу. Лишь его прикосновения.

Его руки оплетали её, сжимали плечи, впивались в кожу. Если внутри неё была кислота, то внутри Хеймитча была щелочь, что обезвреживала этот ужасный ком в груди. Эффи задыхалась, билась в руках Эбернети, а он лишь обнимал крепче, будто это могло прекратить её страдания.

Её злость иссякала, последние ядовитые капли вытекали из её измученного, продрогшего тела, впитывались в ткань его рубашки. Он целовал её, размазывая слезы пальцами. Эффи не сопротивлялась. Она ненавидела его и так сильно хотела. Девушка смеялась и плакала.

Вскоре ушла и ненависть. Поток горячей крови просто смыл её. Не осталось ничего, кроме его ладоней, губ и безумного желания отдать ему часть того невыносимого жара, что скопился под кожей.

Руки Эффи оплели его шею, и он резко поднял ее за ягодицы, сильнее прижимая к себе, заставляя её ноги почти по инерции обвить его туловище.

Она заметила сквозь яростный поцелуй, что он отвёл её в спальню, осторожно положил на кровать, падая следом. Ещё немного и на неё, в последний момент упираясь в матрас коленом, чтобы не раздавить хрупкое тело.

Серые глаза моментально въедаются в открытое лицо, вглядываются в него, отмечая каждую мелочь: горящие щёки, потёкшую тушь, растрёпанные мокрые волосы. Она замирает. Взгляд тут же тускнеет и Эбернети почти рычит.

Нет! Останься со мной. Смотри на меня! Ты нужна мне, Тринкет.

- Смотри, - шевелятся его губы, и она съедает продолжение фразы, впившимися в губы губами, так сильно, что ей почти больно. Как будто извиняясь. И он отвечает, так же яростно, будто в попытке стереть всё плохое, что с ней происходит.

Её дрожащие всё ещё ледяные пальцы находят застежку ремня его джинс. Девушка судорожно хватается за него, в попытке избавиться от ненужной вещи, раня жадные пальцы, пока он справлялся с пуговицами рубашки, отправляя её на пол.

Он чувствует, как прохладные пальцы хватаются за затылок, впиваясь короткими ногтями в кожу. И как рот Тринкет снова открывается, а горячий язык скользит по его языку.

Он кусает её скулу, заставляя простонать что-то нечленораздельное, плавно переходит на шею, затем на ключицу, и наконец его зубы сжимают напряжённый сосок.

Она, вцепившись пальцами в простыню, выгибается так, что спина тут же поднимается над постелью. А он снова слышит собственное звериное рычание, когда чувствует скользящую под ладонью кожу; когда ведёт рукой по её бедру вверх. И снова пальцы поглаживают упругий и плоский живот, опускаясь всё ниже.

Он жадно ловил каждый её хрип, жалобный стон, намеренно не прекращая свои мучительные пытки, продолжая дразнить. С наслаждением рассматривает её, когда ладонь касается влажного тепла, а Эффи снова тихо всхлипывает, выгибаясь навстречу прикосновению.

- Хеймитч, - шепчет она снова по-особенному. Так как никогда прежде. Этот тон нравится ему больше всех остальных.

Он снова рычит, нависая над ней, наклоняясь, всасывая в себя кожу её плеча. И в следующий миг впивается в дрожащие губы, одновременно с тем, как член резким толчком входит в неё. Узкую, тугую, сразу на всю длину так, что Эффи отчаянно мычит в неразорванный поцелуй, а Хеймитч замирает. Отчаянно стараясь не шевелиться, чувствуя, как горячие волны одна за одной бьют в низ живота синхронно с тем, как судорожно и сильно сокращаются её мышцы вокруг него.