21 км от…

Вслед за ними, также пританцовывая, вошли несколько больных, один из которых подыгрывал танцующим на гитаре. Последней, прикрыв за собой дверь, в помещение проникла женщина. В руках у нее были две огромные сумки, по размерам сравнимые с самой женщиной. Формы женщины впечатляли. Бюст ее сам собой сравнивался с футбольными мячами, арбузами, но превосходил все сравниваемое размерами. То, что было у женщины сзади, также впечатляло и могло соизмеряться с размером ее сумок, которые она, войдя и вытерев пот со лба, начала распаковывать, объясняя присутствующим содержимое:

– Господа граждане, покупаем бюстгальтеры, мужские хлопчатобумажные носки, трусы, чай крупнолистовой цейлонский, кофе растворимый бразильский, пирожки с мясом, картошкой, капустой, прохладительные напитки!

Хирург, ошалев от услышанного, резко обернулся и, мгновенно протрезвев, произнес:

– Женщина, вы что себе позволяете, это операционная!

– Поняла, не больная, – отреагировала маркитантка и, вдохнув поглубже, сменила ассортимент: – Бинты стерильные, вата, шприцы одноразовые, анестезирующие средства, резиновые перчатки всех размеров! При покупке более трех штук скидка до пятнадцати процентов.

– Сумасшедший дом! – заорал врач.

– Поняла, не больная, – вторично отреагировала мадам. – Рубашки смирительные, хлопчатобумажные, судна многоразовые, шляпы треугольные а-ля Наполеон, бюстгальтеры а-ля Бриджит Бордо, Софии Лорен!! Духи Мирлин Монро, эксклюзивный образец. При покупке более трех флаконов скидка до пятнадцати процентов.

– О боже! – Доктор, обхватив руками голову, сел на табурет.

Между тем возле продавщицы выстроилась очередь. Сначала маленькая в три человека, а затем все удлиняющаяся и удлиняющаяся. Кто покупал пирожки, распространяя запах капусты и картошки по палатам и тем увеличивая очередь, кто приобретал бинты, но, на удивление врача и стража порядка, наибольшим спросом пользовались бюстгальтеры. Их покупали дюжинами. Скорость опорожнения сумок была такой стремительной, что минут через десять дамы в конце очереди начали ворчать в опасении нехватки лифчиков, а еще через минуту наиболее активные и нервные заголосили про то, что больше двух лифчиков в одни руки не давать.

Почему в руки, а не в груди, не понял ни врач, ни милиционер, но женская логика всегда отличалась непонятностью для мужчин.

– Не волнуйтесь, девушки, – успокоила торговка, – всем хватит.

В подтверждение сказанного она расстегнула халат, в котором была, и очередь, обомлев, увидела на ее гигантском бюсте не футбольные мячи или арбузы, а штук сто надетых друг на друга бюстгальтеров. «Ну, стерва!» – одновременно и восхищенно подумали врач, милиционер, Лыкин, понятые и все мужики, увидевшие этот стриптиз.

Когда же с задней части тела сметливая коробейница отстегнула еще штук двести таких же приспособлений, эти же слова были произнесены вслух.

– Какие будут вопросы? – жестким голосом ответила на «стерву» продавщица, зная, что очередь будет на ее стороне.

Надо признать, что и многие мужики заняли бы ее сторону, случись скандал. Уродливая торговка, разоблачившись в прямом и в переносном смысле, превратилась в фигуристую и весьма привлекательную девицу.

– А документы на торговлю контрабандным товаром и наркотическими средствами в операционном помещении у вас имеются? – не ощутив ситуации, скорее по привычке, чем из желания урвать чего-нибудь, спросил блюститель.

– Чего? – ответила продавщица и приостановила торговлю.

– Ты, мент, чего к девушке пристаешь, – загалдела очередь, – как бандитов ловить, вас нету, а как вымогать взятки, тут же как гриб сквозь асфальт пророс. Почуял, что деньгами запахло.

Народ начал надвигаться на служителя правопорядка, олицетворив его с властью вообще и ненавистной, ограбившей и лишившей стабильности в частности.

– Как бандитов ловить, вас нету, а как квартплату повышать, цены на электричество – так они тут! – повторил свой тезис старичок с алюминиевой палкой. – Пенсию повысили на три копейки, а цены на всё взвинтили до небес!

Народ согласно откликнулся.

– Зарплату они повышают бюджетникам на шесть процентов, – продолжал экономически подкованный старичок. – Врачам с учителями выходит по сто рублей, а чиновникам – по тысяче! – раскрывал он больничному населению суть процентно-зарплатных манипуляций правительства.

Прозревший народ все ближе подступал к милиционеру. Николай Павлович струхнул, однако жизненный опыт подсказал ему выход из кризисной ситуации.

– Вот ведь что удумали, сволочи!! – заорал он, изобразив на лице прозрение, скинул с себя форменный китель и швырнул его на пол.

– Это точно дерьмократы, обворовали всех! – продолжал голосить он, поворачивая тему от себя в стопроцентно верную сторону. – Свобода! Прихватизация! Всех ограбили! Одни березовские да гусинские обогатились!

– Точно! – согласно поддержала толпа. – Ограбили всех и смылись за границу!

– Смылись! Все смылись! – продолжал орать блюститель, но уже немного потише.

И спокойно, но достаточно громко, чтобы все его услышали, обращаясь к торговке, произнес: