208 избранных страниц

— Перевал Кума! — провозгласил экскурсовод-водитель. — Тысяча девятьсот двадцать метров над уровнем моря. Справа от себя вы видите архитектурный памятник — творение неизвестного архитектора… Особенностью строения являются два входа — мужской и женский.

Колымага заулыбалась, захохотала, экскурсовод-водитель подошел к заднему борту, открыл створки и спустил на землю лестницу.

— Прошу! — пригласил он. — Здесь можно отметить маленькие радости, а желающие приблизить свой смертный час пусть перекурят.

Колымага мгновенно опустела. Остался на месте один Забелин. Ему просто не хотелось.

"Вдовец-курец" жадно и быстро курил, стоя возле мужского входа. "Певуны-затейники", отметив маленькие радости, подошли к краю обрыва и, протягивая руки в только им известном направлении, радовались:

— Опять! Видела?

— Где?.. Ага!.. Ой, да сколько!

— Это не то!.. Вон то!

И снова, сколько ни старался Забелин определить предмет заинтересованности "певунов-затейников", ничего у него не получилось.

Остальные экскурсанты, разбившись на две кучки — мужскую и женскую, — о чем-то шушукались, время от времени поглядывая на одиноко сидящего в колымаге Забелина.

И Забелин понял, что дебаты ведутся на его тему.

Пассажиры, украдкой бросая на Забелина осторожные взгляды, проверили оставленные в колымаге, на время празднования маленьких радостей, вещи и, убедившись, что все в порядке, постепенно успокоились. Тем не менее спины их выражали беспокойство.

"Статист" справа от Забелина похвалялся сидевшей рядом с ним девушке:

— У меня с бандитами разговор короткий. Подсечка, и ногой в пах. Вот потрогайте мою руку. Это же нога! И потом, я вам скажу, бандит силен, пока его боятся. А когда нас много, он тут же, извините, накладывает в штаны. К примеру, нас тут полный автобус. Ну, что он с нами сделает?

— Все у вас просто получается, — сказала девушка. — А если он вооружен?

— Хорошо, — продолжал "статист", — допустим, вооружен. Ну, убьет он вас или еще кого, но остальные-то его схватят, и крышка. А он за свою жизнь дрожит. Он только с виду бандит, а душа-то у него заячья.

— У них совсем другая психика, — вмешалась студентка.

— Этого я не знаю, — сказал "статист", — а жить каждому хочется. Даже анекдот такой есть. Идет ночью один грабитель, а навстречу прохожий, выпивши. И думает: дай-ка я его напугаю. Подошел да как крикнет: "Жизнь или кошелек?!" Бандит струхнул, отдал прохожему кошелек, и с концами. Поняли?

— Ну и что? — не поняла девушка.

— Как — что? — удивился "статист". — В этом вся соль, что прохожий не знал, что перед ним бандит. Разве не смешно, а?

Вопрос уже был адресован Забелину.

— А про муравья и корову кто знает? — спросил "вдовец-курец". И он рассказал анекдот про муравья и корову.

Колымага рассмеялась и начала рассказывать анекдоты.

Анекдоты были разные: школьные, деревенские, соленые, производственные… И после каждого анекдота все оборачивались на Забелина — как он реагирует. Но он вообще редко смеялся вслух, а если было смешно, то смеялся внутренне, отмечая для себя, что это действительно смешно.

— А вот идут по дороге, — заговорил "международник", — американец, русский и француз. И видят — лежит кларнет…

Выслушав анекдот, колымага опять расхохоталась. Даже "свекровь" улыбнулась.

— А вы чего не смеетесь? — уже с раздражением спросил "статист".

Забелин стал думать, что бы такое ответить, но в этот момент колымага запела.

— Не слышны в саду даже шорохи, — нестройно и не в ритм движению пела колымага.

"Все здесь замерло до утра", — мысленно отмечал Забелин.

— И с полей уносится печаль, — вызывающе, прямо в лицо Забелину, пел "статист".

Забелин молчал.

— И с души уходит прочь тревога, — не унимался "статист".

Наконец впереди сверкнуло что-то действительно синее. Забелин понял, что это — Синее озеро, и облегченно вздохнул.

Колымага еще не успела заглушить мотор, как "статист" с непостижимой скоростью скинул с себя верхнюю одежду, перепрыгнул через борт, разбежался и с криком "Эхма!" сиганул с берега в воду. Уже через мгновение он вскарабкался на берег. Лицо его было в крови, а вода, стекавшая с волос по телу, перемешиваясь с кровью, делала эту картину устрашающей. "Статист" то и дело прикладывал правую ладонь к голове, потом разглядывал ее и снова прикладывал, приговаривая разгоряченно: "Во навернулся… во навернулся…"

Экскурсовод-водитель бросился к нему и буквально поволок к ближайшим строениям, крича:

— Строжайше запрещено купание! Вода восемь градусов, дно каменистое! Собираемся через полтора часа по свистку!

Все очень быстро разбрелись кто куда. Но у Забелина не было ни малейшего желания насладиться ни шашлыком из молодого барашка, ни королевской рыбой форелью. Он сел на землю, прислонился к дереву и стал смотреть в по-настоящему синее зеркало Синего озера.