2028

— Я была там. Ночевала. Я за сутки перерыла там всю его библиотеку, все книги осмотрела, но такой не нашла. Константин Александрович тоже такой у себя не замечал, но слышал о ней. На мой вопрос, почему она была недоступна, он толком не ответил, сместил тему разговора. Я поняла, что он и не скажет. Может быть, о ней вообще запрещено говорить, и что здесь, в университете, я её точно не найду. Но я знаю, где она находится…

— Саша… — осторожно проговорил я. — Если она и находится не здесь, то уж точно где-то там, снаружи… И путь туда всем заказан.

— Это опасно, я знаю, — девушка кивнула. — И кто-то назвал бы это безрассудством, но я поэтому и решила сказать это тебе. Ты так не подумаешь, ты сам всё понимаешь. Всё, что происходит. Ничего нельзя объяснить простой логикой: ни то, что творится здесь, ни наши сны. Но они не снятся нам просто так, в них есть какие-то послания, важно только чётко разглядеть их. И я уверена, что за послание было в моём сне.

— Послушай меня, — я чуть придвинулся к ней. — Неизвестно, что там в библиотеке вообще. Ты и сама сказала, что поисковики не ходили туда уже два года. Да и добраться до неё – та ещё задачка. Для неподготовленных, я имею в виду. Это смертельно опасно.

— Я знаю, — как-то похолодевши посмотрела она на меня. — Но если это может дать хоть какие-то ответы на вопросы и помочь нам разобраться с тем, что происходит, то почему бы нам не пойти на этот риск?

— Идти на такой смертельно опасный риск, основываясь на сновидениях? — я скептически помотал головой. — Прости, но я думаю, что несмотря на всё, что происходит, в каких-то вещах всё-таки нужно сохранять логическое мышление и рациональность. Тем более когда есть риск не найти там ничего вовсе.

— Значит, ты против? — холодно подняла она одну бровь.

— Против того, чтобы переться в библиотеку из-за книги, о которой говорила твоя подруга? О которой тебе сказали во сне? Да и которая вообще, может быть, не имеет никакого отношения к нашей проблеме и какой-либо значимости? Да!

— Хорошо.

Саша встала и направилась в сторону выхода. Я некоторое время сидел на скамье, смотря на её удаляющуюся спину, а потом не выдержал и рванул за ней. Догнал уже у самого выхода, на ступенях.

— Только не говори, что ты всерьёз надумала идти туда, — взяв её за руку и взволновано смотря в её глаза, спросил я.

— Я думала, что смогу положиться на твоё понимание, — она вырвалась из моей хватки и пошла дальше.

— Это смертельно опасно! Неужели ты не понимаешь? — я шёл быстро, стараясь ровняться с ней, но постоянно она меня опережала.

— Я понимаю это. Очень хорошо. Но я уверена, что это необходимо сделать.

— На основе своего сна?!

— На основе того, что с каждым днём мы всё ближе к смерти! — она резко остановилась и посмотрела на меня своими глазами. Голубая бездна озарилась ярким огоньком. — И что необходимо хоть за что-то цепляться, чтобы была хоть какая-то надежда! Да, слабая, да, иллюзорная, но надежда. И я считаю, что всё в жизни имеет какой-то смысл, в том числе и сны. И что, если я закрою глаза, испугаюсь и забьюсь в угол, упущу этот момент, тогда всё в итоге может закончиться очень печально. Для всех.

Она замолчала, не спускала с меня глаз, а потом продолжила вновь:

— И ты тоже это понимаешь. Лучше, чем кто-либо здесь. Чем ректор, чем Виктор Петрович. Чем Константин Александрович, в том числе. Поэтому я и доверила тебе эти слова. Поэтому надеялась, что ты поддержишь меня и поможешь мне. Ибо больше не к кому здесь обратиться с подобным, только к тебе.

Её лицо слегка разгладилось, взгляд стал мягче, а тон – спокойнее. Она смотрела на меня, искала в моих глазах хоть слабый огонёк уверенности и той же надежды, что были в ней. И потом спросила:

— Так ты поможешь мне?

Повисло молчание. Я смотрел то в пол, на ноги, на свои грязные ботинки, то на жёлтые стены, тоже уже запачканные. Надо же – сплошное безумие вокруг, и эти жёлтые стены только усиливают его. Зачем именно этот цвет выбрали? Это же цвет безумия, чтоб всех! Я долго не мог ответить ей взглядом, слова всё не выходили из меня, а когда собрал себя в руки, ответил:

— Прости… но, я не могу… Не могу пойти на такой риск…

Саша не сводила с меня глаза, и я увидел, как надежда сменяется разочарованием в них.

— Сама тогда справлюсь.

Она развернулась и широко зашагала по коридору, её каштановые пряди вздымались на каждом шаге, подобно крыльям огненной Валькирии. Я оторопело стоял на месте, смотрел ей в след.

— Это опасно! Это смертельно опасно! Саша! — крикнул я.

Она остановилась и развернулась уже вдалеке.

— Я сильная и смелая. Я справлюсь. Не волнуйся за меня.

И пошла дальше. Я ещё долго стоял на месте, на перепутье этого коридора, и смотрел вслед её отдаляющемуся силуэту.