2028

В этот же момент за закрытой дверью раздался приглушённый шорох, а потом – шлёпанье чьих-то босых ног по бетонному полу в коридоре, и в глухой тишине звук этот отчётливо просачивался в мою комнату, а когда шаги раздались уже у самой двери, остановившись и замерев на мгновение, чья-то рука, или нет даже – лапа по звучанию, большая и когтистая – приложилась к древесной поверхности и повела по ней, медленно скребя. Я встал с матраса и осторожно, пересиливая разверзнувшийся внутри страх, побрёл к двери. Меня пробрало ощущение, будто это уже происходило со мной когда-то. И мне казалось, что лишь стоит мне дойти до выхода, как за ней раздастся чей-то слабый и тоскливый вой. Это и произошло. Потом нечто с той стороны, видимо, отступило от двери, и через некоторое время шлепки босых ног стали отдаляться.

Я простоял у двери, прислушиваясь и стараясь дышать как можно тише, а потом решил выглянуть наружу, но сперва подошёл к своей тумбочке и достал оттуда ручной фонарь. Холодный свет загорелся в моих руках и осветил пятно белой двери впереди.

Я открыл её и тихонько, почти бесшумно вынырнул наружу. В коридоре стояла кромешная тьма. Поводив фонарём, я заметил на стене впереди отблёскивающую багряную полосу, а рядом с ней зияли дырки, вгрызавшиеся в штукатурку – пулевые отверстия. Подойдя к стене и изучив то, что находилось на ней, мне показалось, будто и это я уже видел. Я осмотрелся: алый развод, длинный и уходящий во тьму неровной лентой, был и на полу. Всё ещё было свежим и не засохло.

Страха я не испытывал, во мне царила уверенность, что рядом никого нет, однако шагнуть во тьму, по кровавому следу, я всё же не решился, а развернулся и побрёл в противоположную сторону.

Выйдя в центральный продольный коридор, я остановился и присмотрелся к своим ногам, их обволакивала медленно текучая белесая пелена. Призрачное марево застилало собой весь пол, и казалось, что сам он стал каким-то мягким, неприятно влажным, словно жижа. Я ступал по нему, и каждым шагом ощущал, будто бреду по густому болоту. Кругом царила мёртвая тишина, и даже звук моих шагов тонул в жиже, в этой молочной мгле. Дойдя до центра, я остановился. Тут меня и охватил ужас, который всё это время сторонился поодаль, видимо, выбирая удобного момента. Своим затылком я почуял, что в спину мне бьёт чей-то пристальный, неприятный взгляд. От его холода, колющего и пронизывающего, по спине пробежали мурашки. Я был уверен – за мной кто-то стоит, но обернуться мне не хватило духа. В этот момент впереди, по ту сторону коридора, раздались одиночные выстрелы, и тьма озарилась багровыми вспышками. А затем раздался протяжной вой – ужасный и нечеловеческий. Минуту спустя также ужасно и нечеловечески завопил уже человек.

Я замер на месте, не решаясь сделать и шага. Позади я чувствовал чьё-то присутствие, а впереди, возможно, был ещё кто-то живой, в эти секунды борющийся за свою жизнь. Сделав глубокий вдох и выдох, я поднял ногу и уже хотел шагнуть вперёд, но внезапно в моей голове раздался голос:

«Стой».

Я замер снова, по лицу моему пробежали тонкие полосы холодного пота. Голос этот словно шёл из отдаления – из дыры, прорубившей материю и связавшей мир материальный с тем, другим миром.

Меня охватило чувство, что сейчас раздастся громкая очередь, и коридор впереди вновь озарится. И это произошло спустя мгновение. Вновь раздался чей-то вой, жалобный, тягучий. И в этот момент, я думал, всё вокруг резко оборвётся. Я закрыл глаза, начиная осознавать, что нахожусь во сне, что сон этот уже был, и мне стоит проснуться. Но когда я открыл глаза, то стоял на том же месте, а впереди густой стеной стоял мрак. И голос вновь проговорил:

«Тебе не нужно идти туда. Твой путь лежит в другую сторону».

Сейчас голос мне показался очень знакомым, но из-за того, что он лился будто бы сквозь сито, отдалённый и изменённый, я не мог разобрать, чей он был.

Я ещё раз вздохнул и решил наконец обернуться. Медленно повернувшись, лицом своим ощутил слабое дуновение морозного сквозняка. В пяти шагах от меня во мраке стоял силуэт, тёмными контурами вырисовываясь из общего мрака. Мне было достаточно вытянуть вперёд руку, рассеять сгустившуюся тьму фонарём, и лик смотрящего проявится в его бледном свете. Но я боялся, не хотел смотреть на того, кто прячется в тени. Так мы стояли долго, безмолвно следя друг за другом. А потом внезапно, приглушённо что-то затрещало, налилось помехами, как будто подала голос рация. Помехи несколько раз замолкали, и тогда скрытые во тьме динамики выплёвывали уже человеческий голос, неразборчивый, раздробленный частыми прерываниями, а потом вновь протяжно трещало. И исходил этот треск от него, от силуэта…

Я понял, что это уже не сон, ибо всё здесь было реальное, а ощущения – очень тонкими. Наконец, набравшись уверенности, я медленно вытянул руку вперёд, и свет моего фонаря охватил лик незнакомца. Бледный, с тёмными пятнами и запавшими за глазницы очами, худой и страшный.

Лицо мертвеца.

Потом резкая вспышка, сопровождаемая моим истошным криком.