2028

— А слышали, кстати, байку о том, что когда строили этот университет, то обнаружили вырытые туннели, которые вели в катакомбы, находящиеся на глубине многих десятков метров под землёй? — спустя некоторое время один из студентов нарушил молчание.

— Да бред всё это, — ответил Илья, кашлянув.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовался тот.

— Если бы они существовали на самом деле, то о них бы узнали все, это сто процентов. А так, кто-то просто любит байки потравить, чтобы скучно не было.

— Но ведь даже есть те, кто их видел своими глазами, — не отступал студент.

— И эти «те» сейчас здесь, вместе с нами? — приподняв бровь и усмехнувшись, спросил Илья.

— Ну… никто не называет их имен…

— Потому что, чтобы байка сработала, нужно, чтобы в ней присутствовала какая-то вещь, кажущаяся нам настолько реальной, что мы начинаем верить в эту байку. Но эту вещь проверить нельзя на подлинность, и байка начинает обретать силу, — ответил поисковик, допивая остаток на дне. — Да и вообще, сейчас много баек травят. В такие-то времена. Вот прям делать нечего – берут и придумывают, ёпт. Словно и нет других каких-то жутких вещей. Нет, давайте ещё что-нибудь выдумаем!

— А по поводу торгового центра – правда? — спросил Антон, чуть подавшись вперёд и внимательно смотря на Илью.

— Смотря о какой «правде» ты спрашиваешь, — ответил вопросом на вопрос Илья.

— Про зелёное свечение над крышей комплекса.

Студенты замолкли, все как один посмотрев на Илью. Вокруг костра вновь сгустилось молчание. Мне даже показалось, что к нашему разговору подключились и другие уши.

Илья чуть подумал, повертев дном бутылки по полу, потом, не поднимая взгляда, сказал:

— Знаете, там и так хватает разного дерьма. Некоторое из них вы и сами видели. Скажите, вы хотите придумывать себе ещё что-то? Чтобы скучно не было?

— Но об этом говорил один из…

— Кто? — не дав докончить студенту, резко спросил Илья.

Все замолчали. Илья осмотрел каждого.

— Скажите его имя. Как его зовут?

Никто не ответил. Я мимолетно глянул на Антона, убеждавшего нас с Васей в истинности слуха, но и тогда Антон не назвал имя того, кто ему это сказал.

— То-то же. Послушайте-ка меня внимательно, — Илья подался вперёд, сгорбившись и подогнув под себя ноги. Поисковик осмотрел каждого сидящего у костра; на его лице с низко сомкнутыми бровями зловеще плясали багровые отблески. — Не стоит забивать себе голову всякими байками. Это сейчас вообще ни к месту. И не фантазируйте о том, что там, — он кивнул на заколоченные большие окна за нами. — Думайте о том, что здесь. Так вам всем будет проще.

Никто ему не ответил. На миг на всех нашло мрачное настроение. Студенты понурили взгляды, и их лица погрузились в темноту, что живой субстанцией подползла к костру в этот момент, и даже огонь будто бы нервно шарахнулся назад, словно попятился, выставив перед собой сполохи.

Разрядил обстановку Владислав. Словно чувствуя мрачное напряжение, музыкант взял свою гитару и сказал:

— А давайте-ка я сыграю что-нибудь душевное.

И его пальцы стали играть, и гитара дала голос, что в миг разлетелся по хмурым душам всех сидящих. Мелодия грела их, и от того там почувствовалась оттепель. Владислав играл музыку, одну из тех, что были популярны в старое время. И это нас всех успокаивало. Успокоился даже сам Илья, поняв, что немного переборщил.

Я лежал напротив, смотрел на него из темноты, как бы исподтишка. Я был уверен: поисковик знает что-то. Знает ответ на мой вопрос. Но я не смел задать его. Уж точно не сейчас и не при всех, тем более когда настроение у группы начало подниматься. Слушая музыку, что грела не только уши, но и сердце, я вновь почувствовал, как глаза мои смыкаются.

— Ладно, парни, погнал я отдыхать. — Я медленно встал, попрощался с каждым.

— Давай, Паш, спокойной, — сказал Владислав.

Я развернулся и хотел уже идти к выходу, но заметил возле бара одну девушку. Так и стоя возле костра, как истукан, я смотрел на неё. Она расплатилась талоном и купила бутыль, внешне похожую на ту, что была у поисковика. Наблюдая за ней, за тем, как она выбирает напиток, как достаёт из кармана своей коричневой курточки кусочек заветной бумажки, я почувствовал, как усталость снова отошла, будто море перед приливом. Я давно знал, как её зовут. Саша. И она, как и все, часто бывает здесь. Но вот уже на протяжении четырёх лет никак не решаюсь подойти и заговорить с ней. Конечно, были моменты, когда мы пересекались во время работы, но за процессом не разговоришься, только обрывочными просьбами что-то подать или помочь перенести.