_2017_02_20_12_04_40_461

И она перестала плакать. А на миг ему показалось, что и дышать тоже. Хотелось превратиться в сумрак, но он сдержался и даже отогнал туман со своего лица, чтобы она узнала его, когда обернется.

Только прежде она сжала его ладонь крепко-крепко и прошептала еле слышно:

- Только не исчезни, пожалуйста.

А уже потом обернулась, не отпуская его руки. И смотрела на него… Просто смотрела, долго-долго. А по щекам текли слезы. И нужно было что-то сказать, но он боялся, что ляпнет какую-то глупость и все испортит…

- Не исчезну. Но только, если я тебе нужен… хоть немного… А ты мне всегда нужна, Дьёри, и мне… плевать, чей это ребенок.

Конечно же, он, как и опасался, сказал глупость. Но осознал это, только когда она удивленно сморгнула слезы и тряхнула головой:

- Что значит… чей?

И поглядела на него так, что он понял все без слов, не удержался и шлепнулся на зад, абсолютно по-дурацки.

Вот так и сидели оба: на полу, рядом с осколками голубой чашки. Держались за руки, смотрели друг на друга сквозь слезы и молчали. Потому что главное уже сказано, а для остального - вся жизнь впереди…

***

Я закрыла глаза и медленно досчитала до пяти.

- Даже не надейся, я никуда не денусь.

- Я не надеюсь - я боюсь.

- Не бойся. Посмотри на меня.

Я открыла глаза для того, чтобы через секунду закрыть их, растворяясь в поцелуе. Глаза могут обмануть, но сердце никогда не обманет.

- Я знала, что это ты… и думала, что сошла с ума.

- А я чуть не сошел с ума, когда решил, что ты…

Миллион вопросов, столько же ответов. Нам жизни не хватит, чтобы наговориться. Особенно, если за каждой фразой будет следовать поцелуй, или захочется умолкнуть, прижавшись к его груди, и слушать, как бьется сердце. Бьется!

- Как это было?

- Как дед говорил: не страшно, не больно… переход из одного состояния в другое…

Неправда. Я знаю, я была там. Но он не станет жаловаться.

- Если бы Ромар сказал мне…

- Нет, он правильно все сделал. Вдруг ничего не вышло бы.

Отвел глаза - значит, было что-то еще, что-то плохое, о чем он не хочет говорить. Но ведь все уже позади?

- А эльфа пришлось брать первого попавшегося, - улыбнулся. - Не угадали немножко. Так что даже не знаю, кто я теперь… Но в любом случае не исчезаю, если закрывать глаза. Не делай так.

- Не буду, - и тут же зажмурилась снова, чувствуя, что иначе расплачусь.

- Дьёри.

Как во сне. Но я не стану щипать себя, чтобы проснуться.

Мы лежали на кровати, куда он перенес меня, бережно, как ребенка, подняв с пола: моя голова - на его плече, и пальцы, теплые и такие родные, только теперь уже без единого шрамика, гладили мои волосы, ласково касались кожи и стирали время от времени слезинки со щек.

- Люблю тебя.

А я уже не верила, что услышу когда-нибудь эти слова и смогу сказать в ответ:

- И я тебя.

Столько времени потеряно, столько уже случилось без него. И нужно ничего не забыть, не упустить, чтобы не осталось недомолвок и тайн. Хватит!

- Смотри, что у меня есть, - оторвалась на мгновение, только чтоб потянуться к столику у кровати. - Вот.

- Откуда? - удивилось мое солнце.

- Сэл ограбил Фианский национальный музей спорта, - сказала я и стала ждать реакции.

- А, Сэл. Он же теперь Идущий. Я знаю, Ром сказал. Забавно, да?

- Да. Но это не все, - я потянулась за следующей фотографией. - Это - мои родители.

Теперь - никаких тайн.

Иоллар всмотрелся в фото и улыбнулся:

- Хранитель Кир. Значит, я не ошибся.

- Ты догадался?

- Не так давно. Когда Тин-Тивилир назвал тебя таной, - он притянул меня к себе. - Поэтому и май, да?

- Да. Но если честно, насчет срока никто наверняка не знает. У драконов - год, а я…

- А ты - моё чудо, - теплые губы коснулись моих век, из-под которых уже готовы были опять покатиться слезы. - Скажи, а ты знала… тогда?

Этого я боялась больше всего, что он вспомнит тот день, мои слова, мою глупость, стоившую ему стольких мучений. Вспомнит и не сможет простить.

- О Дэви? Нет, не знала. Потом, когда… когда ты…

- Т-ш-ш-ш, - Ил мягко накрыл ладонью мой рот, - не нужно. Все в прошлом, родная. Посмотри на меня - я здесь и больше никогда тебя не оставлю. Вас не оставлю.

Мне еще о многом нужно было ему рассказать, объяснить, попросить прощения. Но я знала, что это подождет, потому что он все поймет и обязательно простит.

- Выйдешь за меня? Я знаю, что это условности, но…

Не в силах ответить я потянулась к застегнутому под горло вороту и вытащила из под платья серебряное ожерелье с драконом.

Иногда можно обойтись и без слов. Можно просто лежать, обнявшись, смотреть дуг на друга и молчать. Можно ловить его улыбку всякий раз, когда Дэви радостно толкает его в поглаживающую мой живот ладонь, и перебирать пальцами непривычно длинные волосы, отвечая на очередной поцелуй.

- Дьёри, - так здорово снова слышать это имя, - а ты… ну, это как-нибудь проявляется? Твоя… драконность?

- Ага. В полночь я превращаюсь в огромного крылатого ящера. Прокатить?

- Я серьезно, - а в глазах пляшут задорные огоньки - небось, не отказался бы покататься.

- Серьезно - почти никак. Могу клыки себе отрастить. И когти как у Лайса… Лайс! Они же должны приехать вечером!