2008_27 (575)

Г.Б. ДОРОФЕЕВ,

www.belostokskaya.ru,

Морская Пехота Балтики

«ЗАЖРАВШИЙСЯ БАРИН ИЗ МУЖИКОВ»

Давая оценку причин неудач операций Крымского фронта в январе-феврале 1942 года, представитель Ставки Верховного Главнокомандующего Л.З. Мехлис увидел их, прежде всего, в личных качествах командующего фронтом генерал-лейтенанта Д.Г. Козлова. Представитель ставки дал ему характеристику несколькими фразами: «ленив, неумен», «зажравшийся барин из мужиков», «опасно лжив».

Подобными фразами можно было бы характеризовать многих генералов Красной Армии как до, так и во время Великой Отечественной войны.

Одним из самых характерных их представителей являлся «один из выдающихся героев Гражданской войны» и, само собой по совместительству, «невинная жертва сталинских репрессий» командарм 2 ранга Павел Ефимович Дыбенко.

Столь же характерна и его биография для данной категории советской военной элиты 20-40-х годов прошлого столетия.

Итак, будущий «прославленный советский полководец» родился в глухой деревушке Людково тогдашнего Новозыбковского уезда Черниговской губернии. Надо признать, что в детстве у него проявилось острое желание порвать с «идиотизмом деревенской жизни», если пользоваться излюбленным выражением А.М. Горького, и затем, как тогда говорили, «выбиться в люди».

Для этого он в возрасте 8 лет пошел в «народную школу» своего уездного центра и проучившись там год, поступил в Черниговское городское трехклассное училище, которое закончил в 1902 году. После этого, согласно официальной версии, служил в губернском казначействе (с четырьмя классами образования?), но был оттуда уволен якобы за политическую неблагонадежность.

Почему я употребляю оборот «якобы»? Да потому что вся его последующая биография до 1912 года, когда он, опять-таки якобы, вступил в партию большевиков, свидетельствует лишь о природном анархизме и индивидуализме, свойственном в то время многим представителям простонародья, получившим начальное образование и вместе с ним неприязнь к окружающему миру, с которым их безграмотные или малограмотные собратья в общем и целом мирились.

Вот так стихийный анархизм сменялся у Дыбенко анархизмом идейным. После увольнения из губернского казначейства его уносит с Черниговщины далеко на север, в Ригу, где он стал работать портовым грузчиком.

Далее официальная историография утверждает, что в Риге в 1907 году Дыбенко вступил в одну из большевистских организаций, но и тут же сама себе противоречит, утверждая, что членом партии он стал в 1912 году на Балтийском флоте, где в тот момент проходил срочную службу.

Скорее всего, если Дыбенко в этот момент где-то и состоял, то скорее всего в анархистском кружке. Об этом свидетельствует его поведение перед призывом на флот. От этого призыва он всячески уклонялся, пока в 1911 году не был арестован полицией и ею принудительно доставлен на призывной участок. Такое поведение в то время совсем нехарактерно для большевика. Руководство большевистской партии, наоборот, требовало от её членов всячески стремиться попасть на военную службу.

В общем, перед нами типичный образ тогдашнего анархиствующего босяка, столь рельефно изображенный А.М. Горьким в целом ряде свои произведений. Человека, одержимого разрушительными стремлениями и совершенно неспособного к созидательной деятельности.

В этой связи невозможно без смеха читать мемуары Дыбенко «Из недр царского флота к Великому Октябрю», которые сейчас можно определить термином «политическое фэнтези». В них он изображает себя первоклассным корабельным артиллеристом, мастерству которого изумляется тогдашний командующий Балтийским флотом адмирал Эссен, якобы ему сказавший: «Тебе или в тюрьме сидеть, или флотом командовать». На что недавний уклонист от флотской службы, доставленный на флот под полицейским конвоем, ему, опять-таки якобы, браво ответствовал: «Могу и то, и другое».

Когда Дыбенко успел стать классным комендором представить невозможно: по сведениям его официальной биографии, он то и дело бунтовал и отправлялся за это на нары. В 1915 году за участие в бунте на линкоре «Павел I» отправлен на фронт. Но вообще-то по тогдашним законам за подобные дела в военное время полагалась или смертная казнь, или 15–20 лет каторги. Однако этого «завзятого бунтаря» всего лишь арестовывают и после 6-месячного заключения отправляют на сухопутный фронт в недавно сформированную дивизию морской пехоты Балтийского флота. Там он за антивоенную пропаганду вновь арестован (но почему-то не расстрелян, учитывая его предыдущие похождения) и находится под арестом до самой Февральской революции. Думается, все это его поздние личные преувеличения своих бунтарских наклонностей. Если бы они были реальностью, то, скорее всего, до Февральской революции он бы не дожил. Так что реально Павел Ефимович всю Первую мировую вульгарно косил от службы без каких-либо бунтов, за что его и подвергали столь мягким для военного времени наказаниям.