2000 №2

Душа и тело едины. Тело — не простая механика из каких-то клеток и атомов, а живой лик души. По манере говорить, слушать, действовать и совершать поступки всегда можно узнать, что за личность перед тобой. По одному рукопожатию можно догадаться об очень многом. И как бы метафизика ни унижала тело, как бы материализм ни сводил живое тело к тупой материальной массе, оно есть и остается единственной формой актуальных проявлений духа. Тело — неотъемлемая стихия личности, ибо сама личность есть не больше как телесная осуществленность души. Душа и тело едины.

То же видит Лосев и в природе. Цвета могут быть наделены не свойственными им качествами, например, дикари наносят краски на свое тело, чтобы устрашить врагов. Цвета бывают теплые, холодные, жесткие. Звук отличается высотой, но он может быть теплый, холодный, толстый, тонкий, острый, тяжелый, густой, прозрачный, светлый, темный, сладкий, терпкий, мягкий, упругий, серебристый. Зрение воспринимает мягкость, нежность, вес и вкус вещи. Едва мерцающая в темноте лампадка перед образом вызывает в сердце святое чувство. Личность живет и материально, и идеально. Личность немыслима без осмысленного тела, по которому видна душа.

Следовательно, в каком-то смысле оно сама душа. Понимание принципиального отсутствия границ между идеальным и материальным Лосев отстаивает на протяжении всей своей жизни.

Он связал воедино философию, историю, литературу, религию, мифологию, археологию и грамматику древности. Он мыслил как нечто единое эстетику, философию и мифологию. О единстве в лице А. Ф. Лосева ученого-исследователя, писателя и художника свидетельствует и его философская проза. У него особая манера создания научных трудов, где даются блестящие портреты героев, например «Жизнь», «Театр». Трагическое и комическое в них сопутствуют друг другу, скептицизм переходит в пессимизм и наоборот. Музыка и математика были для него одно и то же — в смысле идеальной сферы. В музыке он находил предмет логики. Переживать музыку — значит вечно стремиться к идее и не достигать ее.

1961 год.А. Ф. Лосев в своем кабинете.

В своей концепции языка он опирался на многовековую, частично утраченную в Новое время религиозно-философскую традицию, но его вдохновлял и мощный стимул ее развития. Немыслимо отрицать власть слова как могучего участника мысли и жизни. Слово поднимает ум и сердца, двигает народными массами, пробуждая волю. Оно дает светлое осознание, теплоту и глубину чувствам. Без слова нет общения, без слова нет мышления вообще. В слове — все наше культурное богатство. Всякая наука есть наука о смысле или об осмысленных фактах, значит, каждая наука — в словах и о словах.

СТРАСТЬ К МИФОЛОГИИ

Огромное внимание Лосев уделял мифологии. По существу, все его книги пронизаны размышлениями о ней. Изложение античной мифологии традиционно сводится к пересказу для детей и юношей античных мифов вне всякой их истории и толкования. Лосев с самого начала становится на путь научного исследования, его интересует, как эта античная мифология реально развивалась в связи с умственными и жизненными интересами общества и человека.

Мифологическое мышление зародилось на самой ранней ступени развития общинно-родовой формации. Первобытная мифология и есть перенесение представлений первобытных людей о мире и природе, отражение развития производительных сил и отношений в обществе.

В общинно-родовой формации мифология была наивной. В период матриархата ее характеризовали тотемы, фетиши, демоны. Патриархат породил идолов в облике людей и гармоничных героев. В рабовладельческом обществе мифология играет служебную роль. В эллинистическо-римский период — это и литература, и вообще художественное творчество, где много места отводится аллегории. В эпоху позднего эллинизма герои мифов становятся отвлеченными и философски значимыми фигурами. Такова общая схема развития мифологизма по Лосеву.

Каждый отдельный миф — результат воздействия ряда эпох. Он содержит в себе большой исторический пласт, в котором надо искать рудимент прошлого и зерно будущего развития. Именно с этих позиций Лосев исследует мифологию Зевса. Впервые мужская фигура появилась на Крите в период 2100–1600 гг. до н. э., то есть во время укрепления патриархата. С переходом патриархата в рабовладельческое общество происходит замена мифологии натурфилософией и наукой.