• Мы знаем, что музыкант-виртуоз убил много лет на свою игру, а ведь эту виртуозность мы воспринимаем также просто и непосредственно, как и белый цвет или как бездонную синеву неба. Настоящий художник тот, у которого мы не замечаем его творческих усилий, да и он сам этого не замечает. Гений творит, как природа.
• Вся история человечества есть не что иное, как движение к свободе.
• Человек — вечная проблема, которая вечно решается.
• Мышление, если только оно на самом деле мышление… есть всегда творчество нового.
• Человек с умственным расстройством рассуждает нелепо. Но эта его нелепость тоже имеет свою собственную внутреннюю логику.
• Человек есть личность… и человек есть общество…
• Я не очень горюю, когда мои дела становятся плохими… и… не закатываюсь смехом от радости, когда мне повезло… Такое самочувствие у людей есть их наивысшая диалектика.
• О многих научных работниках даже и по внешнему физическому виду часто приходится говорить, что они вне возраста.
• Когда я больше занимался наукой, я был моложе. А когда переставал заниматься ею, становился старше.
• Я хочу бороться с безумными крайностями буржуазной цивилизации, которая действительно летит сейчас на огонь и испытывает наслаждение от этой гибели, подобно тому как букашки летят на горящую свечу.
• Для интеллектуального человека труд есть праздник вечной молодости и радостного служения общечеловеческому счастью.
• Никогда человека не существует без идеологии.
• Если есть табуретка, значит, есть и столяр, который эту табуретку сделал.
• Что такое жизнь, никто не знает, хотя все живут.
• История философии — вот море мысли.
Как философ, А. Ф. Лосев не считал себя ни идеалистом, ни материалистом, ни платоником, ни кантианцем, ни гуссерлианцем, ни рационалистом, ни мистиком, ни голым диалектиком, ни метафизиком. Это был Лосев, уникальный мыслитель («Я — Лосев»).
Лосев не противопоставлял идеализм материализму, идею — материи, бытие — сознанию. Он считал, что не только бытие определяет сознание, но и сознание определяет бытие. Идея одушевляет материю и сама становится живой плотью. И происходит это в соответствии с принципами и методами диалектики. Диалектика имеет дело с опытом, с предметом, с истинным знанием, с противоречиями между ними. «Если моль разъела и съела всю шубу, значит ли это, что она эту шубу поняла и изучила?» — шутил Алексей Федорович. Мы не только ощущаем, но и мыслим. Диалектика дает человеку не только точку зрения, но и глаза.
Один писатель рассказывает о некоем медике, которому пришлось лечить больного портного от горячки. Так как больной очень просил при смерти ветчины, медик дал ему ветчины. Больной поел ветчины — и выздоровел. Врач занес в записную книжку следующее наблюдение: «Ветчина — успешное средство от горячки». Через несколько дней тот же врач лечил от горячки сапожника. Опираясь на опыт, врач предложил больному ветчину. Больной умер. Врач записал следующее: «Ветчина — средство, полезное для портных, но не для сапожников». «Хотите ли вы быть таким эмпириком, как этот врач? По-вашему, он — эмпирик. А по-моему, — просто дурак», — писал Лосев.
Диалектика есть рационализм и эмпиризм, и истина выявляется, лишь когда перед вами два противоречивых утверждения выступают синтетически, как нечто единое. В этом и заключается жизненность диалектики.
Идеальное и материальное едины. Все в жизни одинаково субъективно и объективно. Тело, как и дух, несет в себе и материальное, и идеальное. Волосы, когда их выметают вместе с сором в парикмахерской, и волосы как амулет — ровно ничем не отличаются по своей физической реальности. Но волосы как амулет, как носитель души, знак душевных сил получают новый смысл.