19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

исторического развития. Необходимо в особенности предостеречь от погони за количеством, в ущерб качеству, экономически бедное государство. Плохой солдат имеет такой же желудок, занимает в вагоне такое же место, требует

такого же хвоста нестроевых, как и хороший солдат. Но он стоит много дороже, раз война уже началась; он расходует

огнеприпасы несравненно менее экономно, и автоматическое оружие в его руках является ужасным орудием

мотовства. Все предметы снабжения в плохой роте уничтожаются с удивительной беспощадностью; она представляет

дырявое решето, всегда оборванное и безоружное, так как торгует снаряжением и теряет шинели, сапоги, оставляет на

поле сражения вооружение и телефонные аппараты; она более прожорлива, так как фальсифицирует свой наличный

состав и требует лишние пайки. Она затрачивает такие же усилия, как и хорошая рота, когда месит грязь на дорогах

или дрогнет под дождем, но засоряет госпитали своими больными несравненно сильнее, истощает в корне местные

средства, отталкивает симпатии местного населения, несет в бою большие потери (включая и самострелов). Плохая

рота обладает способностью таять, как лед на летнем солнце; при затрате огромного количества жизней, здоровья, усилий, она дает совершенно ничтожную полезную работу. Все уходит на преодоление внутренних трений, на борьбу

не с действительным противником, а с призраками больного воображения. Надо быть очень богатым государством, чтобы пытаться вести современную войну плохими войсками. Чего на войне стоят части, плохо настроенные и

неудовлетворительно обученные стрельбе?

Тем не менее, мы видим рост армий. В войну 1870 г. Германия мобилизовала 3,5% населения, а в мировую

войну Германия, Франция и Австрия мобилизовали вшестеро больше — по 20% населения. Ответ на поставленный

вопрос приходится формулировать так: война требует войск высокого качества и в достаточном количестве. Ставка

исключительно на качество опасна в том отношении, что с течением затяжной войны боевая ценность воюющих имеет

стремление стать одинаковой: худшие войска постепенно получают закал и перенимают у противника его приемы, лучшие войска — разжижаются все более слабыми пополнениями. Понятно, поэтому, тяготение к стратегии

сокрушения у лучше сколоченной и обученной армии, с целью скорее реализовать свой качественный перевес.

Мелкие государства. Мелкие государства, естественно, желая сравняться с большими, добиваясь скорее

видимости, чем реальных результатов, всегда стремятся к организации армий, количественно превосходящих

экономические возможности их тыла. Их армии совершенно не отвечают требованиям большой войны. Все их ресурсы

в огнестрельных припасах, снаряжении и обмундировании могут быть поглощены одной крупной операцией.

Комплектования иссякают очень быстро. В Балканской войне 1912 г. сербы остались без ружей, болгары без шинелей; Россия разновременно широко помогала обоим. Участь армий малых государств в мировую войну была — съеживаться

и поступать на содержание больших союзников. Сербия окончательно вымоталась уже к началу 1915 года. Румынскую

армию через три месяца войны пришлось сократить более, чем вдвое, так как от многих дивизий остались почти лишь

одни штаты. Деление Европы на ряд мелких государств, балканизация ее по Версальскому миру, естественно, привело к

увеличению общей численности вооруженных сил, содержимых в мирное и выставляемых в военное время, к

увеличению расходов по военным бюджетам. Но было бы ошибочно подсчитывать силы союза небольших государств, складывая цифры, в которых выражается численность их армий. В пламени войны мелко наколотые государственные

образования сгорают очень быстро. Их армии, способные держаться в поле немногие недели, это, только авангарды, могущие выиграть время для вмешательства больших держав. Полгода войны для них мыслимы лишь при обильной

экономической поддержке из-за границы. Особенно низка их наступательная способность. Их внимание поглощается

неразрешимой задачей самостоятельного ведения ими обороны; их колокольные интересы не совмещаются с

наступательной подготовкой. Река Сава представляла для Сербии в мировую войну недоступную преграду. Весной 1905

г., при вступлении Италии в войну, Австро-Венгрия перебросила на Изонцо 5 дивизий с сербского фронта. Чтобы

прикрыть Австро-Венгрию на Саве и Дунае, Германия перенесла в этот пограничный с Сербией район формирование

трех новых германских дивизий. Эта призрачная сила оказалась действительной. При этом нужно иметь в виду, что

сербы сами по себе представляют великолепнейший военный материал. Австро-Венгрия прикрывала свою

черногорскую границу рядом блокгаузов, которые были бы смешны против всякого другого противника, и лишь

несколько усилила пограничную стражу.