19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

числе последних имелось только 13 первоклассных германских дивизий. Летом 1915 г. 130 русских дивизий, в большом

некомплекте, с пустыми складами, стояли против 135 австро-германских, при чем на нашем фронте находилось

значительное количество лучших германских пехотных дивизий и вся германская кавалерия, и против нашего фронта

работали все германские запасные части, выславшие за летнюю кампанию пополнения, достигавшие 150% штатного

состава германских дивизий.

Операции на фронте ведут к двухстороннему расходу сил. Главнокомандующий северянами, генерал Грант, в

войне за нераздельность Соединенных Штатов, после одного из своих не слишком успешных наступлений, заметил, что

если северяне потеряли 15 тысяч, а южане только 5 тысяч, то успех на стороне северян, так как они могут пополнить

свою убыль, а южане нет. Действительно, мы не можем оценить целесообразность затраты сил, если не будем

объективно учитывать возможности притока их у нас и у неприятеля. Расходы должны сообразоваться с доходами. Как

промотавшийся помещик жалуется на управляющего, утаившего его доходы, так и русская стратегия свою

близорукость и мотовство пыталась оправдать жалобами на то, что тыл ее недостаточно поддерживает; союз русской

ставки с могущественными буржуазными группами, заинтересованными в военных заказах и добивавшихся

капитуляции государства перед их жадностью, имел даже крупный успех.

Такие сдвиги в отношении сил, какие вызвало отпадение России или вступление в войну Америки, существенно

должны были повлиять на линию стратегического поведения. Очевидно, что Франции надо было стремиться

покончить с Германией до того момента, когда революция обессилит русский фронт (наступление Нивеля), а если это

было невозможно, то надо было продержаться 14 месяцев, пока не будут закончены вооружения Америки (план Петена

и Фоша). Германии следовало не терять это время на борьбу с русской революцией, а возможно раньше, в начале лета

1917 года, начать ломку французского фронта. В этом случае Людендорф допустил крупнейшую ошибку.

В условиях гражданской войны, когда сама военная организация создается не до, а в течение военных действий, мы видим постепенное возрастание кривой стратегического напряжения. Но аналогичные явления теперь

наблюдаются и в войнах, подготовке коих уделено было много лет напряженной работы, и мы не можем по одному

этому обстоятельству подводить стратегию гражданской войны под особую рубрику.

Только отдавая себе правильный отчет в изломах кривой развития сил обеих сторон, в моментах, когда каждая

из них идет вверх и достигает кульминационной точки, стратег может достаточно обоснованно избирать

наступательный или оборонительный образ действий, дозировать энергию фронтов, выдвигать цели операций, промежуточные по отношению к конечной военной цели.

Момент начала операции. Вопросы ведения боя представляют содержание тактического искусства, но не к

последнему, а к оперативному искусству относятся вопросы о моменте вступления в бой и выходе из боя. Вопросы

ведения операции относятся к оперативному искусству, но определение начального момента и заключительной точки

операции являются решениями стратегического порядка. Точно так же вопросы о моменте вступления в войну или

выхода из нее — дело не стратегии, а политики.

Разумеется, необходимо согласовать момент начала операции с требованиями политики. Россия изготовлялась

к Босфорской операции к весне 1917 года; но февральская революция совершенно исключила возможность такого

удара через море. Конец мировой войны, с последовавшими за ним революционными движениями и взрывами, являлся

самым неудобным моментом для интервенции буржуазных армий Запада в русские дела. В конце лета 1919 года

поляки располагали огромным превосходством над слабым советским западным фронтом; главные силы красных

армий были скованы борьбой с белыми армиями русской контрреволюции на юге и востоке. Наступление поляков

могло бы в 1919 году развиваться в выгоднейших условиях, чем в 1920 г., когда Деникин, Колчак и Юденич были уже

ликвидированы. Однако, такое наступление имело бы характер оказания помощи Деникину; между тем, глубокая

трещина проходила между национальными интересами польской и русской буржуазии. Поляки, руководствуясь

исключительно своими национальными интересами и недооценивая силы Советского строя и красных армий, предпочли остаться зрителями борьбы и истощения Советской власти, чтобы на следующий год вступить в

единоборство с красным фронтом. Врангелю, очевидно, также не следовало переходить к активным операциям в

момент похода красных армий к Варшаве. Взятие красными армиями Варшавы ставило вопрос о вооруженной борьбе

пролетарского и буржуазного фронта в рамки мирового масштаба, что высоко подняло бы акции белогвардейских