1999 № 01

Огромное счастье выпало на долю А. А. Баева, что его судьба пересеклась с линией жизни Владимира Александровича Энгельгардта. С того дня, когда он пришел к Владимиру Александровичу аспирантом, потом в лабораторию Института биохимии в Москве и, наконец, через 17 лет вернувшись в науку (благодаря неустанным стараниям Владимира Александровича), Александр Александрович не имел, да и не хотел иметь права на поблажку; он весь свой ум, волю и силы употребил служению науке, чтобы Энгельгардту не было досадно и стыдно за него и не возникало ощущение, что он ошибся в нем.

Владимир Александрович Энгельгардт не тащил за руки своих учеников, полагаясь полностью на их природные данные, работоспособность и самолюбие (в хорошем смысле этого слова); его помощь всегда была тактичной – он радовался успехам и не упрекал за ошибки. Владимир Александрович был эталоном благородства, интеллигентности, доброжелательности, глубокой культуры, душевной и внешней красоты. Это был тот тип человека, при контакте с которым каждый, как мне кажется, хотел в чем-нибудь походить на него. И я уверена, что для Александра Александровича с первых дней его знакомства с Владимиром Александровичем Энгельгардтом не было лучшего примера для подражания.

В своих воспоминаниях о самых трудных годах в жизни нашей семьи я не раз еще буду писать о Владимире Александровиче Энгельгардте и Милице Николаевне Любимовой-Энгельгардт. Только благодаря их моральной и материальной поддержке и я, и дети, и вся семья в целом избежали мучительных тягот и возможных трагедий.

Извилист и непредсказуем путь Судьбы человеческой. Эта «дама» бежит впереди тебя, как бы указывая путь следования. На развилке дорог останавливается, пропуская тебя вперед, и терпеливо ожидает, какое направление ты выберешь. Иногда она останавливается на прямой и ровной дороге и опять пропустит тебя вперед – это знак непредвиденной беды, и она стоит за твоей спиной до тех пор, пока ты не справишься с обрушившимся на тебя несчастьем.

В августе 1941 года я с первым мужем (инженером-геофизиком Дмитрием Германовичем Косякиным) и двухлетним сыном Юрой возвращалась в Москву из трехлетней геофизической экспедиции на Таймыр. Наш океанский пароход вместо того, чтобы плыть на запад, взял почему-то курс на восток до Медвежьих островов. По пути следования он везде забирал зимовщиков. Когда мы приплыли в Игарку, на палубу поднялся военком. Переписав по паспортам всех мужчин и нескольких женщин, он сообщил, что Германия напала на Советский Союз, и обязал всех включенных в список через три дня (для устройства семей, у кого они были) явиться в военкомат, имея при себе… Это был оглушающий удар! Через три дня ожидавший мобилизованных речной пароход увез всех в Красноярск, оттуда эшелоном в Москву, и через две недели офицеры были уже отправлены на фронт. Через 20 дней мой муж погиб в бою под Смоленском – ему было только 28 лет…

Академик А. А. Баев (1904-1994) и справа на фото – академик В. А. Энгельгардт (1894-1984), сыгравший такую огромную роль в жизни героя публикуемых воспоминаний. Москва. Фотография семидесятых годов. «В науке есть две ценности: одна – это научная истина, другая – нравственная атмосфера, и создается она людьми. Закладывается эта атмосфера очень незначительным, как выяснилось, числом людей, буквально единицами. В современной биологии нравственную атмосферу наряду с такими учеными, как Кольцов, Вавилов, создал Энгельгардт – он и сам для науки является одной из крупнейших нравственных ценностей», – слова его коллег и учеников, говорящие о человеческой сущности этого большого ученого.

Владимир Александрович Энгельгардт – крупнейший биохимик первой половины XX века, автор фундаментальных исследований. Он один из первых понял перспективу изучения живого на молекулярном уровне и, преодолевая сопротивление тогда еще сильной лысенковщины, создал в 1959 году Институт молекулярной биологии АН СССР.