Потом возникает 1905 год, когда теорией земельной ренты Ленин получает от Маркса теоретическую санкцию. Не меньшей силы, хотя совсем другого свойства его интеллектуальный стимул – Столыпин. Раз уж мы, революционеры, проиграли крестьянскую буржуазную революцию, то, может, Столыпин расчистит нам путь? Но втайне Ленин уверен, что все-таки Столыпину не удастся. Тому и не удалось.
Мы рассматриваем ход его мысли, связанный с природой его лидерства. Я бы назвал текст:
– Чем больше он видел трудностей, тем больше он ими питался.
– Этим питались и его взлеты, и его мания монопартийности, которая все нарастала. Личная сосредоточенность на партийных делах, которые для Ленина несли в себе развязку всем ценностям. И всякий раз циклизм Чернышевского возникает в новых формах. Циклизм Чернышевского был его утопией, политической ошибкой: сделав дело, уйдите – за вами придут другие! А Ленину приходилось самообновляться. Самообновляется лидер – меняется компартия, меняются люди. Но с другой стороны, меняется и природа трудностей. Трудности военного коммунизма в этом смысле станут чрезмерными для его лидерства.
39. Сдвиг Ленина к концепту крестьянской революции. «Черный передел». Ошибка Столыпина: мужик – утопист, а не консерватор
– Почему русские марксисты и, стало быть, Ленин и большевики, под конец встали на позицию уравнительного передела земель? Как вообще они, марксисты, посчитали такое возможным?
– Еще спроси – почему в этом вообще мог быть заинтересован крестьянин? И в какой мере это увязывается с такими вещами, как прогресс, модернизация, индустриализация?
Уравнительный передел земель – это огромная пертурбация. Вся крестьянская Россия обращается в единый участок земли и делится по трудовым единицам.
До реформы 1861 года крестьянство в России делилось на две группы: помещичьи и государственные крестьяне. Были другие, но эти две самые крупные. В пореформенное время казалось, что они сольются в одну крестьянскую массу – но это не так. Условия, на которых провели реформу, были разные, и в землевладении крестьян различия сохранялись. Были порайонные различия, различия условий освобождения в разных зонах. Кроме того, реформу провели таким образом, что помещичьи земли не обособили от крестьянских. А это совсем скверно.
Был русский либерал Кавелин[59]. Публицист умный, крупный. После смерти Николая одним из первых разработал проект освобождения крестьян, который опубликовал еще Чернышевский. Центральным моментом освобождения крестьян Кавелин выдвигал учет интересов помещиков. Но с целью исключить на будущее их антагонизм, мудро требовал обособить на местности земли одних от других. Наделяя крестьян землей, ясно отмежевать их земли от помещичьих. Реформу провели иначе: крестьянские земли вклинились внутрь помещичьих, помещичьи внутрь крестьянских и общинных земель.
Эти два момента: то, что крестьян освобождали всюду на разных условиях и что помещичьи земли вклинивались в крестьянские, создали конфликтную чересполосицу, тормозившую развитие деревни. Число населения росло, а площадь земель оставалась прежней. Крестьяне испытывали тесноту, попадали в зависимость от помещиков. Возникли суды помещиков и крестьян, возникала система натуральной оплаты, полукрепостная система «отработок» – долги отрабатывали трудом.
Сама по себе конфигурация землевладения стала острым, взрывчатым фактором аграрной жизни России. Чтобы пройти к общинному лугу, выпасу или лесу, крестьянин должен был идти через помещичьи земли. На ситуацию малоземелья крестьян накладывалась чересполосица и перепутанность отношений. Зависимость от помещиков создавалась и малоземельем, и межеванием земель.
Сильнее всего перепутанность отношений ощущалась в крупном помещичьем землевладении. У верхушки помещиков было больше земель, чем они в тех условиях могли рационально обрабатывать. Они сдавали их в аренду на натуральных условиях, невольно воспроизводя «барщину» – ненавистный способ эксплуатации, куда крестьянин снова оказался втянут. Он хотел выйти из этой ситуации. Как выражались тогда многие в России, вырваться из «земельного гетто». Но как из него выйдешь? Немногие могли выйти с помощью покупки и аренды земель на новых условиях. Для основной массы крестьян выходом виделась однократная ликвидация перегородок – всех и одним ударом.