1917: Марш Империи

Вполне может.

Конечно, читая короткое сообщение трудно осознать истинный масштаб происходящего, но даже то, что уже известно, явно демонстрирует хорошую организацию и толковых организаторов. Чего стоит одно только обвинение Гинденбурга, Людендорфа и «прочих изменников» в попытке мятежа и государственного переворота с целью узурпации власти в Германии, для осуществления которой вышеназванные отщепенцы сознательно организовали ряд крупнейших поражений Рейха на суше и на море. Включая, разумеется, и Моонзундскую катастрофу, лишившую Германию одиннадцати линкоров и кучи кораблей поменьше, и унесшую более восьмидесяти тысяч немцев погибшими и семнадцати тысяч попавшими в плен, а фотография поднявшего белый флаг линкора «Гроссер Курфюрст» облетела все газеты мира. За этот позор нужно было найти козлов отпущения, и поэтому неудивительно, что на Гинденбурга с Людендорфом повесили всех этих собак. А то, что они сухопутные генералы, а поражение потерпел флот, не имело решительно никакого значения. Наоборот, именно действия генерала фон Гутьера, командующего 8-й армии, по мнению моряков и привели к катастрофе. Не зря же он потом застрелился, верно?

В общем, в Германии начиналась охота на ведьм и это было прекрасно. Наступление в такой обстановке обещает быть вполне успешным.

Но у главнокомандующих фронтами свои задачи, а у него, командующего ССО, вопросы и задачи свои.

Кстати, что-то нет вестей от Емца. Это настораживает…

* * *

ТЕРРИТОРИЯ, ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННАЯ ГЕРМАНИЕЙ. КУРЛЯНДИЯ. САРАЙ В ОКРЕСТНОСТЯХ СТАНЦИИ ТУККУМ-2. 25 сентября (8 октября) 1917 года. Утро.

— Жить хочешь? Спрашиваю последний раз.

Связанный активно закивал:

— Так точно, ваше высокоблагородие!!!

— Что ж, начало хорошее. Ты кто таков?

— Семен Яковлев, казак Кубанского конного отряда особого назначения, ваше высокоблагородие!!!

— А скажи-ка мне Яковлев, а за каким лешим вы приперлись в Туккум? Вас же в другую сторону послали.

Тот выпучил глаза и живо затараторил:

— Не могу знать, ваше высокоблагородие! Вышли мы в рейд, пошли по тылам и выскочили на эту станцию, а ни про какой-такой Кукум я слыхом не слыхивал!

— Понятно. Как вы в город-то вошли? Сильный бой был?

— Почитай и не было вовсе. Не ждали нас с той стороны, а взяли и врубились. Опрокинули в общем. Германцы частью отошли к станциям, а остальные вроде попрятались. Атаман приказал прочесать город и поискать их.

— А погром с чего случился?

Казак сильно удивился.

— Погром? Разве ж это погром? Мы германцев искали!

— Что ж их искать, коль они на станциях сидят? Туда бы и двинулись!

— Так там же пулеметы! Понимать надо! Да и на кой леший нам эти станции?

Емец усмехнулся.

— Понимаю. Там ничего ценного не возьмешь, а пулю получить можно запросто.

Яковлев оживленно закивал, всем видом показывая радость от понятливости начальника. Подполковник уточнил с иронией в голосе:

— А погром и пожары сами-собой случились?

Тот изобразил гримасу праведности и пояснил свою позицию:

— Ну, дык, ваше высокоблагородие, дело ж житейское. Приглянулось хлопцам что-нибудь, решили посмотреть поближе, а хозяева возражать стали, слово за слово и готово дело!

— Ладно, некогда мне с тобой обсуждать ваше мародерство. Где есаул Шкуро?

— Ну, как это «где»? Атаман на то и атаман, как ему и полагается, в штабе сидит, в центре городишки этого.

— А где этот штаб располагается? Конкретнее.

— А шут их разберет, ваше высокоблагородие! Дома все одинаковые, и написано все по-немецки.

— Дорогу покажешь?

Яковлев замялся.

— Если хлопцы проведают, что я навел, то мне крышка.

Емец пожал плечами.

— Как, вариант, мы тебя просто повесим на потеху честной публике.

Тот испуганно вскинулся:

— За что, ваше высокоблагородие???!!!

— За мародерство. У тебя через седло было немало чужого добра. В том числе и женского. Или ты сам носишь бабские тряпки?

— Ваше высокоблагородие! Бес попутал! Я ж вернуть все хотел! Смотрю лежит на дороге, я и подумал, что вернуть хозяевам надобно! Я за ними, а тут вы!

Подполковник рассмеялся.

— Оригинальная трактовка событий! Повеселил ты меня. А как хозяева добра бежали от тебя по улице я сам видел. И как ты им пытался отдать их добро с шашкой наголо. Кстати, а кровь на шашке откуда?

Яковлев выпучил глаза:

— Дык, ваше высокоблагородие! Собака! Христом Богом клянусь, собака! Я их с самого детства страх как боюсь, она выскочила, ну я и рубанул с перепугу!

— Ага-ага, собака значит…

Тут в сарае появился радист-шифровальщик. Склонившись к уху подполковника, тот прошептал:

— Вашвысокобродь, шифрограмма от командующего. Интересуется ходом операции.

«Филин-Ястребу. Как дела с курятником? Филин». Емец пробежал взглядом расшифровку и кивнул.

— Что еще?

— Еще от Смирнова. «Леший-Яге. Лягушки днем не квакают. Готовлю мухоморы и ковер. Жду приглашения на белену. С Серым волком познакомишь? Леший»

— Хорошо. Давай бумагу.

Анатолий быстро набросал текст ответных сообщений.