1917: Государь революции

– Прекрасно. Передайте ему, что я на него рассчитываю. Все, господа, все свободны. Мне надо поработать.

Петроград. Казармы Лейб-гвардии финляндского запасного полка.

7 (20) марта 1917 года

На плацу замерли батальоны. Глядя на толпу стоящих в строю солдат, полковник Слащев не смог сдержать недовольной гримасы. Толпа. Чисто толпа. Одно слово – запасной полк, набранный в последнюю мобилизацию из тех, кого не брали раньше. Плохо обученные, необстрелянные, хилые и тощие, юнцы или великовозрастные мужики. Беда, а не воинство. И как он вчера решился с этой публикой идти захватывать Зимний?

– Здорово, орлы!

Сравнение с орлами прозвучало явным издевательством. Впрочем, разнобой ответного приветствия мог бы точно так же оскорбить чувства любого кадрового офицера. Однако Слащеву сейчас было не до вопросов дисциплины и слаженности подразделений.

– Братцы! Позавчера я взял грех на душу, подбив вас к мятежу и измене нашему законному государю императору Михаилу Александровичу. Участвуя в мятеже против помазанника Божьего, мы преступили законы Божьи и законы человеческие. Совершив такое, мы не заслуживаем прощения. Однако наш всемилостивейший государь даровал нам свое царское прощение и повелел мне повторно привести полк к присяге его императорскому величеству. Принося присягу, вы должны понимать, что Высочайшее прощение необходимо отслужить. После церемонии присяги полк покинет место своей нынешней дислокации и отправится на фронт искупать кровью свою вину перед государем и Россией. Говорю прямо – полку предстоит отправиться на самые опасные участки фронта. Думаю, излишне говорить о том, что отказ от присяги не снимает обвинения в государственной измене и таковыми изменниками будет заниматься военный трибунал.

Полковник замолчал на несколько мгновений, внимательно оглядев стоявших перед ним солдат. Те стояли молча, никак не выражая свое мнение. Неизвестно, что послужило большим сдерживающим фактором, то ли слова Слащева о том, что не принесшие присягу не получат Высочайшее прощение, то ли сыграли свою роль три броневика за спиной полковника, хищно направившие свои пулеметы на Лейб-гвардии Финляндский запасной полк…

Петроград. Зимний дворец.

7 (20) марта 1917 года

– Ваше императорское величество! От лица Действующей армии позвольте заверить вас в нашей полной верности и готовности сокрушить любых врагов вашего величества!

– Благодарю вас, генерал. Свою верность прибывшие с фронта полки доказали вчера. Мятеж подавлен и виновные понесут заслуженное наказание.

Гурко склонил голову.

– Государь! Известие о том, что за вчерашним заговором стоят наши французские и британские союзники, произвело тяжелое впечатление на русскую армию. Дисциплина и так слаба, а уж при таких новостях все шире расходятся вопросы о том, а за что и во имя чего мы воюем? Кто теперь наши союзники?

– Охотно верю, генерал. Судя по тому, как вчера разъяренная толпа чуть не сожгла британское посольство в Петрограде, такие вопросы задают себе не только в армии. И это при том, что заговор пустил глубокие корни, в том числе и в армии. Вот ознакомьтесь.

Я протянул ему папку с показаниями Рейли.

– Здесь есть много чего интересного. И про прошлые покушения и подготовки революций, а равно как и о будущих планах и об уровне их выполнения в настоящий момент. Кроме того, хочу вам предъявить некоторые результаты работы Высочайшей следственной комиссии, а также выводы после расследования обстоятельств заговора против моего брата, которое проводила комиссия под руководством генерала Лукомского. В этих папках есть много интересных показаний, которые дали интересные следствию люди, включая генералов, членов Государственной Думы и Государственного Совета, членов правительства, лиц из Свиты моего брата, моего собственного окружения, а также показания великих князей Кирилла и Бориса Владимировичей. Читайте внимательно, я вас не тороплю. Тем более что бумаги сии относятся к категории документов особой важности и не подлежат выносу из этого кабинета.

Я протянул Гурко папку с показаниями Рейли. Пока генерал читал, я, глядя из окна своего временного кабинета на Дворцовую площадь, вновь и вновь прокручивал расклад перед началом новой версии Большой Игры.