18+, или Последний аргумент

Валенсия испуганно бросила трубку на рычаг. Белый дом? Впрочем, что же тут удивительного? Браун работает ассистентом советника президента по национальной безопасности, это указано в его визитке. Смелей, Валенсия!

Она сняла трубку и нажала кнопку «redial», повтор.

– Белый дом, – снова сказал женский голос, но уже другой.

– Гм… Могу я поговорить с мистером Брауном?

– Пожалуйста, как вас представить?

– Валенсия Меланжер.

– Одну секунду…

И прошло не больше секунды, как трубка взревела густым мужским басом:

– Валенсия! Это ты?

Она не смогла сдержать улыбки:

– Я, мистер Браун.

– Я рад тебя слышать! Где ты? В Нью-Йорке?

Значит, телефонистка Белого дома уже сказала ему, что звонок из Нью-Йорка, и вообще ее номер там уже зарегистрирован.

– Да, я в Нью-Йорке.

– Я хочу повидать тебя! Могу хоть завтра прилететь в Нью-Йорк!

«Понятно, как ты хочешь “повидать” меня…»

– Спасибо, мистер Браун. Но я планирую скоро быть в Вашингтоне.

– Когда? Как скоро?

– Я позвоню вам.

– Точно позвонишь? Обещаешь?

– Конечно. Обещаю. До свидания, мистер Браун. Рада была услышать вас.

– И я тебя. Жду в Вашингтоне!

Валенсия положила трубку. Да, у нее есть ключик к Белому дому. Но и у Белого дома есть теперь ее телефонный номер…

Валенсия встала, подошла к зеркалу и взглянула себе в глаза. Почти три года она бегала от этой работы, от своей шпионской миссии. Ради этого она вышла замуж за Марка, училась в университете на бизнесвумен, была любовницей Ребера, занималась аферой с телефонными звонками, даже совершила уголовное преступление и, наконец, открыла свой первый легальный бизнес – и что же? Теперь сама, без всякого принуждения со стороны Москвы и генерала Серпухова, она собирается не стащить у какого-то американского ученого его секретные чертежи, нет! – она должна зайти в Белый дом к самому президенту Соединенных Штатов!

Не слишком ли круто вы замахнулись, госпожа Валенсия Арден, а в прошлом – Меланжер-Риес-Кортес?

7

Резко накренившись на крыло, самолет развернулся над ослепительным океаном, и за иллюминатором открылась роскошная панорама предутреннего, выступающего из зыбкого тумана Майами с зелеными и синими стеклянными высотками, раковиной огромного стадиона и сотнями яхт вдоль побережья.

А затем был флоридский хайвей Торнпайк, но в два раза шире, чем семь лет назад – с какими-то новыми огромными зданиями-аквариумами по обе стороны шоссе, космическими мостами дорожных развязок, гигантскими, в полнеба, «американскими горками» нового парка развлечений и с авиалайнерами, которые, казалось, падали перед лимузином на хайвей прямо с рассветного неба, а на самом деле, как объяснил водитель, уходили на соседний аэродром Форт-Лодердейл.

Но Макдоналдс стоял на прежнем месте, на углу Холландэйл-Бич-бульвара и Норд-Дикси-хайвея. И у входа, рядом с дверьми мужского и женского туалетов, здесь, слава богу, еще сохранился телефон-автомат. Держа на согнутом локте дорожную сумку «Louis Vuitton» и поглядывая через стеклянную дверь на почти пустую парковку, Валенсия опустила в прорезь автомата две двадцати пяти центовых монеты и, следя за секундной стрелкой своих «Christian Dior Classic Chronograph», набрала «папу» Хуана. Он ответил по-испански после второго гудка:

– Слушаю, Хуан.

– Hola papa, soy yo…[24]

Пауза. Три секунды, четыре. Снова прокуренный голос:

– Наконец. Ты где?

– Там, где мы встретились в первый раз.

– Понял. Жди.

И – гудки отбоя. Валенсия облегченно выдохнула – десять секунд. Все-таки она не зря прошла подготовку в «Розарии № А08». Даже если его телефон прослушивается, за десять секунд невозможно определить, откуда она позвонила.

У стойки, где юные продавщицы тоже говорили по-испански, Валенсия взяла себе холодный чай со льдом и села у окна. Хотя в Макдоналдсе был кондиционер, ей было жарко, ведь она была одета по нью-йоркской погоде – высокие сапоги, теплая юбка и деловой пиджак поверх гарусной кофточки. Пиджак, конечно, можно снять, но дальше снимать нечего, а за окном ни много ни мало, а 89 по Фаренгейту. И это в 8.30 утра!

Она ждала «папу» Хуана и не обратила внимания на старенький серый «Форд-Мустанг», из которого вышел молодой кубинец лет шестнадцати. Но парень, зайдя в Макдоналдс, уверенно подошел к ней, сказал по-испански:

– Hola. He venido a recogerle. Don Juan le está esperando[25].

Валенсия молча встала и вышла за ним.

Дон Хуан ждал ее в «La Palma Latin Cafe» на Calle Ocho, Восьмой улице в Little Havana, Маленькой Гаване, которая, по словам ее юного водителя, уже давно перестала быть little, поскольку, по самым скромным подсчетам, во Флориде теперь живет полтора миллиона кубинцев. Между прочим, сказал он, сегодня вечером тут Карибский карнавал, который, правда, не идет ни в какое сравнение с роскошным февральским Кубинским карнавалом и тем более с мартовским Кубинским фестивалем. Но все равно он советует сеньоре побывать вечером на карнавале, «Como puede ver, señora, todo esta limpio y decorado»[26].