174c8bda-ed46-49bf-97f6-65ff36b29792

на бок, пытаясь продрать глаза и понять, что происходит. Экрана я не видела, но зато отчетли-

во слышала незнакомый мужской голос.

- Я нашел способ, - сказал этот кто-то. – Заплатишь по игровому курсу и расширишь тер-

риторию росяных земель на милю в выбранном тобой направлении. Расширяй на лагерь. Заяв-

ку прилагаю, заполнишь и отправляй, рассматривают за несколько минут. Всѐ? Больше проб-

лем нет?

- Да, я понял. Больше нет.

По голосу и не скажешь, что Парфен только что проснулся. Бывают такие люди – среди

ночи разбуди, а голос будет такой, будто он кристально свеж. А ещѐ бывают пьяницы, ко-

торые, судя по безупречно ровному голосу ну просто вечные трезвенники. А ещѐ…

- Айка, - Парфен повернулся, но быстро отвѐл глаза. Помнит, видимо, о вчерашнем. Наде-

юсь, не я одна всю ночь ворочалась с боку на бок, очень надеюсь. – План действий такой. Я

пойду к лагерю вольнодумцев и попытаюсь узнать, что они задумали.

Одновременно с объяснениями Парфен набирал что-то на экране, видимо, заполнял заяв-

ку. Затем вызвал Чипка и просто ссыпал в него все росинки из пакета, так, что тот даже покач-

нулся и опустился под тяжестью веса. Когда Чипок, тяжело гудя, улетел, Парфен встал, одел-

ся, вернее, обулся, потому что спал он одетым, и стал быстро собирать вещи. Его куртка, ко-

торую он накинул на плечи, после вчерашнего выглядела довольно оригинально – вся в мел-

ких дырочках, местами рваная, большей частью покрытая зелеными травяными пятнами, но

другой у него не было, и не похоже, что он очень переживал по поводу своего внешнего вида.

Я тупо сидела, завернувшись в свой мешок, растрепанная и опухшая со сна, и думала, что

невозможно бегать за ним всегда. Невозможно всегда просить и рыдать, напрашиваясь на

компанию. Да и если я даже захочу, всѐ равно его не догоню в этих проклятых кислотных

джунглях!

Как же меня это бесит!

Он подошѐл ближе и присел рядом на корточки, сложив руки в своих перчатках, которые

меня в данный момент тоже уже немало бесили, прямо у меня перед носом.

- Айка, ты пойдешь со мной?

Ничего себе! Я вскинула глаза. Парфен улыбался, причѐм очень искренне. В голове мгно-

венно пронеслось столько всего – и желание сообщить ему, что я знаю про три дня. И что я

пойду за ним хоть на край света, что в нашей культуре означает высшую степень привязан-

ности. Или нет, высшая всѐ-таки отдам жизнь, но надеюсь, до такой крайности не дойдѐт. Ну

не обязательно же всем влюбленным в качестве доказательства отдавать за своего любимого

жизнь? Кто тогда останется на белом свете? Только нелюбимые. А размножаться как? Тоже с

нелюбимыми?

Как всѐ запутано, если вдуматься.

- Так что, пойдешь? – мягко повторил Парфен, обрывая мои не относящиеся к делу раз-

мышления.

Несмотря на все признания, которые желали немедленно быть озвученными и разрывали

глотку, единственно, что я смогла, так это кивнуть.

- Тогда собирайся. Позавтракаем по дороге.

Вскоре мы вышли.

За двое суток, проведенных рядом с кисейцем, это первая на моей памяти прогулка, в те-

чении которой мы оба чувствовали себя по-настоящему неловко и скованно. По крайней мере,

я точно чувствовала, а что там думал себе Парфен, понятия не имею, но судя по появившейся

в его движениях напряжѐнности, ночное происшествие на нѐм тоже сказалось.

Интересно, он признается мне про три дня раньше, чем наступит вечер или нет?

Опять эти прилипчивые мысли!

Я почти заставляла себя вернуться к делу, в частности, смотреть не на попутчика, а по

сторонам и искать Росу, пропади она пропадом!

Парфен действительно думает, что существование обнаруженного вчера лагеря является

угрозой для его друга и наследника, а я не могу игнорировать то, что он считает важным, тем

более, откуда мне знать, может он и прав? Как у них тут обстоят дела с похищением людей,

совершенно неизвестно.

А остальное… Думать об этом можно вечно, сейчас важнее разобраться с текущими воп-

росами, а уж к вечеру я постараюсь сделать так, чтобы он не смог больше от меня отодвинуть-

ся. Кошелек – или жизнь, вот так!

А когда он станет моим, я смогу, наконец, заняться вопросом посещения Земли, потому

что пока никак не могу этим заниматься, зациклившись на мужчине (кто бы подумал!) и это

немало мучает мою совесть.

И вот я как заговорила – посещением. Не возвращением, стоит отметить, как говорила

раньше, а просто посещением, временными гостями, рано или поздно отбывающими по сво-

ему постоянному месту проживания. Вот что он со мной сделал.

А ведь мы даже не вместе! Даже гарантии никакой нет, что мы сойдемся, что он сможет

переступить через свой позор, запрещающий теперь некоторое время брачные предложения!

Погодите… а не месть ли это с его стороны? Возможно, он так вежлив и улыбается с утра

только потому, что хочет отомстить за мой поступок, по меркам кисейцев чудовищно невеж-

ливый. Может, у них даже кодекс чести существует, в котором позор можно смыть только

кровью обидчика, то есть моей. Какой ужас.

- Осторожно!

Парфен подхватил меня под локоть, как только я стала падать, угодив ногой в яму, пре-