174c8bda-ed46-49bf-97f6-65ff36b29792

ронуться до него невозможно, но я тут же попыталась, и вероятно не меньше его разочарова-

лась, когда не удалось. Только на пальцах отсветилась его нематериальная белая перчатка.

- Иди спать.

- У меня не получается, Парфен! – как на духу призналась я, отдѐргивая руку. Отчаяние

вырвалось, как гейзер. Вероятно, сильная усталость ослабила самоконтроль, иначе я бы доб-

ровольно в такой слабости не призналась.

Он тоже осторожно убрал пальцы и спокойно сказал.

- Не переживай ни о чѐм. Я же сказал, свадьбы не будет. Мы просто соберѐмся и улетим.

- А потом ты меня за это возненавидишь!

Он невесело улыбнулся.

- С чего ты взяла?

- Я, так или иначе, причина, по которой ты влип. Потому что полетел за мной и освободил

Хиромэ. Потому что рано или поздно станешь так сильно скучать по своим братьям и родите-

лям, что найдѐшь виновного во всех своих несчастьях. Меня, ведь я действительно…

Я вздохнула и замолчала. Он долго и внимательно смотрел на меня.

- В нашем клане воспитывают из мужчин воинов, - внезапно сказал. – На всякий случай.

Пусть даже войн в Союзе уже очень давно не было. Сильных, способных на защиту, способ-

ных принимать решения в экстремальных ситуациях. Силовые решения. Но… в нас нет хит-

рости, потому что хитрость – удел женщины. Я не могу найти выход. Думаешь, я не пытался?

Каждую свободную минуту, но… Я сделал что мог – принял то единственное решение, ко-

торое мне доступно. Свадьбы не будет. Никто не виноват. То, что произойдет после моего воз-

вращения к гудронцам, для меня решено. Если ты хочешь изменить ситуацию по-другому, де-

лай то, что должна делать женщина кисейца – примени хитрость. Мудрость. Ты хочешь по-

бедить?

Я молча ждала продолжения. Ответ он и так знал.

- Значит, ты сможешь, - сказал он и отключился.

Следующий день тоже прошел безрезультатно, и к ужину я вымоталась настолько, что

уронила голову на бумажные вырезки и разрыдалась. Потому что устала раз за разом переби-

рать одни и те же варианты, все как один бесполезные, потому что ничего нового в голову не

лезло. Да и как тут что-нибудь придумать, если я не владею элементарными знаниями о Со-

юзе и его обитателях? И за десять дней их никак не выучить!

Не знаю, сколько я мучилась самобичеванием, и жалела себя, несчастную, но тут мне

вдруг пришла посылка. Нечто вроде кастрюли овощного рагу, ну, судя по запаху. К коробке

прилагалась рукописная записка, что выглядело просто невероятно.

Ещѐ невероятней было то, что записка оказалась от матери Парфена, к счастью, написан-

ная на общем языке, потому что кисейский я не знала.

Привожу послание дословно.

«Уважаемая Айя!

Я понимаю, что сейчас не время настаивать на личном знакомстве, потому что ты занята

очень важным делом и не стоит тратить отведѐнное время, отвлекаясь на пустые встречи.

Всѐ что я могу сделать – немного подпитать твои силы.

Сделай так, чтобы мой сын не стал изгоем. Это прекрасная возможность и для тебя тоже –

после высказанного в прямом эфире отказа на его предложение, которого я тебе, скорее всего,

никогда не прощу (эта фраза была несколько раз зачеркнута, но я разобрала), ты сможешь по-

казать, что исправилась, что ты можешь действовать не хуже кисейской женщины, и способна

разобраться даже с самой сложной ситуацией.

Если что-нибудь понадобиться – обращайся.

Мама Парфена».

И все – ни имени, ни адреса. Впрочем, думаю, координаты в случае необходимости найти

не проблема, но она правильно сказала – не время.

Кстати, я не стала терзаться сомнениями и съела порцию присланной еды. И это был пер-

вый раз за долгое время, когда у меня не заболел живот. Не знаю, в чѐм причина, однако не-

вольное уважение к повару я испытала.

Вечером я вышла на крыльцо, смутно надеясь, что Парфен позвонит, но нет – тишина.

Видимо, занят или просто не может остаться один, потому что он не любит, когда наши разго-

воры слушают посторонние. А я ему звонить не могу, вот такая несправедливость.

Я уже смирилась с тем, что придѐтся просто идти и ложиться спать, не услышав челове-

ческого голоса, когда из-за дома выскользнула капсула, на которых перемещались кисейцы, и

гостеприимно откинула крышку. Судя по пустым внутренностям, автоматически настроенная.

- Айка, - голос Парфена, наверняка, запись, звучал тепло и печально. – Я хочу показать

тебе самое красивое место нашей планеты. Садись, маршрут я загрузил, полет займѐт всего

час, но зато увидишь то, за что мы ценим нашу связь с предками. Связь, которую не понимают

в Союзе. А ты поймешь, я уверен. Но сейчас не думай об этом, ни о чем не думай, просто

смотри. Это тебе мой подарок.

Конечно, я беспрекословно залезла в капсулу, села, пристегнулась и стала смотреть. Вна-

чале окна были замутнены и транслировали мне урок кисейской кулинарии, не знаю, кто под-

суетился его запустить. А когда через полчаса мы прилетели, куда планировалось, окна стали

прозрачными, чтобы можно было любоваться окрестностями.

С первого же взгляда мне захотелось вскрикнуть, настолько открывшийся вид был впе-