174c8bda-ed46-49bf-97f6-65ff36b29792

ровождение понимает – это фарс, пустая трата времени.

Он рассказал, как они посещали какое-то озеро «самое прозрачное» в мире. Вероятно, так

и было сто тыщ лет назад, потому что сейчас его тѐмная, практически непрозрачная повер-

хность отражала, как зеркало.

Потом он замолчал.

- Развернись, пожалуйста, - вдруг попросил, смотря мне за спину. Я оглянулась - дверь.

- Хочешь увидеть лес? Пожалуйста, - я развернулась спиной к чаще леса. До ближайших

деревьев от этого места всего десяток метров.

- В этом лесу живут наши предки, - торжественным голосом заявил Парфен.

- Какие?

- Дикие.

- Дикие?

- Сейчас.

Он исчез и вскоре на экране запустился ролик. Не знаю, кто снимал, но действие происхо-

дило в лесу и, похоже, в том самом, что располагался за моей спиной. День. Сквозь листву

проникают одинокие лучи солнца. Парфен в чѐрном комбинезоне, который и правда прек-

расно облегает, на корточках сидит на толстой ветке дерева, покачивающейся в нескольких

метрах над землѐй, и к чему-то прислушивается. Потом поднимает руку, показывая четыре

пальца.

Камера быстро смещается вниз. На протоптанную тропинку, которую даже я различила

среди зелени, неторопливо выплывают, иначе не скажешь, четыре зверя. Ближе всего они по-

ходили, думаю, на тигров, ну или леопардов, я в них не особо разбираюсь.

Но вот раскраска… точно тигриная. Бежевая шкура с полосами, по крайней мере, на мор-

де, не могла не напоминать кисейцев. А лапы у них белые, как будто они в носках – тоже сво-

еобразные перчатки.

Однако хвосты, мощные челюсти и торчащие клыки не могли не убедить меня, что это

все-таки животные, кстати, очень похожие на тех хищников, которых я повстречала у дикарей

и долго рассматривала, сидя на верхушке бревна.

Тем временем Парфен на ролике закричал и привстал, собираясь прыгать вниз и…

Ролик резко прервался, на экране снова появилось лицо Парфена, такое невозмутимое,

что сразу стало понятно – пытается убедить, будто ничего лишнего мне не показал.

- И что там дальше? – поинтересовалась я.

- Да так, ничего, - честно-честно ответил он.

- Да конечно! Ты спрыгнул вниз! И не вздумай сейчас имитировать неполадки связи и от-

ключаться!

Он задумался.

- Хорошая идея, кстати…

- Поздно! Так что в ролике дальше?

- Ты меня видишь, правда? Я живой и невредимый. Значит, никто не умер, никого не по-

калечили, просто мы иногда, ну…

- Неужто превращаетесь в оборотней? – похолодевшими губами спросила я. Нет, это был

бы перебор. Но почему, чѐрт возьми, нет?

- Не, это ты загнула, - он закатил глаза. – Никто не может так кардинально менять облик,

мы же не свободная материя, мы постоянны.

- Ладно. Так что тогда?

- Просто мы иногда… общаемся с ними. С предками.

- Как? Они разговаривают?

- Нет, конечно, они же неразумные.

- А почему предки?

- Долгая история, хочешь послушать?

Ну нет, меня так просто не проведешь.

- В другой раз. Так каким образом вы общаетесь?

Он улыбнулся и больше не стал увиливать.

- Бывает, дразним их и удираем. Иногда немножко дерѐмся.

- Вы?! С ними?!

- Ты на вечере гудронцев видела таких псевдо-хомеров, в огромных очках и жилетках,

увешенных всякими приборами? У которых за спиной рюкзаки с разной дребеденью, которая

им нужна для поддержания связей?

- Да. Мизо показывала.

- Этот народ настолько привязал себя к цивилизации, к датчикам, связи и автоматике, что

они просто как младенцы становятся, когда всѐ это пропадает. Думаю, если бы в зале с них

всѐ это обмундирование сняли, они бы и до комнаты своей не дошли. А если с них всѐ снять и

дать в руки… ну не знаю, сырые овощи, они умрут с голоду, но не смогут их даже очистить,

не то что приготовить. Понимаешь? Они сами себя сделали совершенно беспомощными, чрез-

мерно положившись на цивилизацию. Кисейцы не такие. Мы поддерживаем в себе нечто пер-

вобытное, учимся не зависеть от цивилизации больше, чем нужно для удобства. В нашем кла-

не считается, что мужчины должны уметь быть дикарями.

Я невольно облизнулась. Да уж, эта идея мне нравится.

- И у нас есть нечто вроде посвящения. Игры с предками.

- Ты напал один на четверых?

- Нет, конечно, дикарь не то же самое, что самоубийца. Нас тоже было четверо. Всѐ чес-

тно. Нам нельзя убивать предков, даже в качестве мести, если они загрызли кого-то из наших.

Я перевела дыхание. Вот уж не ожидала такого хобби. Хотя польза есть - он меня перек-

лючит от мыслей поиска выхода, которые уже взрывали голову и жутко захотелось спать.

- Ты поэтому там… на той планете так легко подошѐл к зверям? – почти зевая, спросила

я.

- Ну, конечно! Я привык играть с хищниками и хорошо знаю их повадки. Все они пример-

но одинаковы. Те двое даже голодны не были, зато с удовольствием бы поиграли.

- Хочешь сказать, опасности не было? – от удивления даже глаза сами собой раскрылись.

- Не настолько. Когда ты ведешь себя как жертва, то будишь в хищнике инстинкт охотни-

ка. Для тебя они были опасны, очень даже, поверь на слово.

Парфен перестал улыбаться и наклонился, прикасаясь к экрану пальцами. Конечно, дот-