15 ножевых

– Дядя, а ты не боишься такие разговоры с пассажиром вести?

Нашелся на мою голову еще один каримов. Притягиваю я их, что ли…

– Пуганый, – махнул рукой таксист. Я успел разглядеть на пальце набитый перстень. – Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут…

– Служил?

– И даже во Вьетнаме повоевал. Тоже говорили: мол, помогаем братскому народу отражать интервенцию империалистов. Техники туда нагнали, спецов… А что в итоге?

– Агрессию отразили, – пожал плечами я. – Штатовцам такого пинка дали, что до сих пор боятся куда-то лезть.

– Ты, парень, служил?

– Нет.

– А я вот в сапогах походил. И скажу тебе: дерьмовое это дело, война. Один разочек под бомбежкой побудешь, всю дурь из башки мигом вышибает. А уж если доведется друзей по частям собирать лопатой и хоронить…

– Я в скорой работаю! Этих «частей» побольше тебя уже видел. Вот недавно на МКАДе такая авария была…

Слава богу, удалось переключить водилу на близкую ему тему. Иначе бы так до Ленина за политику и спорили. А что за нее спорить? Делай что должно, и пусть будет как будет.

– А почему дом плоский хоть? – спросил я у таксиста, когда мы уже на месте были.

– Так глянь, отсюда как раз видно хорошо, – показал он мне на фасад.

И точно, если с этой точки смотреть, боковой стенки не видно, и кажется, что здание состоит из одной стены. Чего только люди не настроят…

* * *

Бэлла Марковна встретила меня настороженно. Сначала кто-то посмотрел в глазок. Потом из-за цепочки вылезла голова крашеной блондинки.

– Здра… – начал я, но она прижала палец к губам и, повозившись, открыла дверь. Заперла на три замка и цепочку и так же молча повела меня в ванную.

Предэмиграционная паранойя в цвету. Естественно, разговор прошел под грохот и бульканье от открытых на полную кранов. Как ни странно, конструктивный диалог сложился моментально, стоило мне только достать из кармана носовой платок, а из него – перстень.

После легкой порчи зеркала Бэлла Марковна воодушевилась и предложила тут же сумасшедшие деньги – целых полторы тысячи рублей. Я решил на этом закончить. Даже увеличение суммы вдвое после долгого и тошнотворного торга не даст нормальных денег. Да лучше я Давида попрошу, у них там, в Абхазии, богатых людей хватает. Или в Москве будущих эмигрантов поищу. А торговаться с этой дамой, которая меня за слабоумного держит, – только время терять.

Но, наверное, блеск бриллианта уже успел поразить сердце и ум несчастной женщины, и она тут же предложила более разумный путь: пойти к знакомому ювелиру, чтобы тот дал оценку. А после этого, естественно, продолжить. Подумав, я согласился. По крайней мере, хоть буду знать, от чего плясать.

Оделись, пошли. Улица Ленина здесь мало того что короткая, так еще и вся почти из старых домов XIX века. Вымощена брусчаткой, посередине которой проложены трамвайные рельсы, но мы пешочком: перешли мост, еще квартал и зашли в ничем не примечательное здание.

Ювелир мне сразу понравился: серьезный мужик, лет пятидесяти, с умным лицом. Такими изображали старых опытных рабочих в советском кино: степенный дядечка с непременными усами и в очках. Вот только у этого растительности на лице не имелось. А окуляры – простые, в роговой оправе. Да и одет он был в обычный синий рабочий халат, весьма поношенный, кстати.

Едва мы зашли, он, только глянув на Бэллу Марковну, тут же отправил приемщицу в магазин, за пирожными к чаю. Видать, моя спутница тут считалась очень хорошей клиенткой. Едва увидев перстень, он спокойно взял его, глянул со всех сторон и пригласил нас в мастерскую. Бровью не повел после детального осмотра! Спокоен как удав!

– Изделие иностранное, видите, проба стоит; 18К, восемнадцать карат, семьсот пятидесятая на наши. Вот это платина, скорее всего, – ткнул он в сероватое включение. – Точно не белое золото и не серебро. Само изделие, без камня, оценить достаточно просто. – Он бросил кольцо на весы и выставил вес малюсенькими гирьками. – С камнем сложнее. Я в этом деле больше двадцати лет, но такой впервые вижу. – И, что-то поддев, легко вытащил бриллиант, а затем положил его на весы. – Ого! Три карата без малого. Это очень большой бриллиант.

Затем ювелир вставил в глаз какое-то оптическое приспособление, начал что-то беззвучно считать губами. Мы терпеливо ждали.

– Шестьдесят две грани! Это вам в Москву. Здесь точно никто не скажет. Тут, как я сказал, нужна консультация специалистов.

– Евгений Александрович! – Бэлла молитвенно сложила руки. – Ну хотя бы приблизительно!

– Тысяч шестьдесят. Может, больше… – Ювелир пожал плечами. – Кому и как еще продавать…

Бэлла ахнула, я тоже вздрогнул. Ювелир тем временем вставил камень обратно, протянул мне перстень.

Глава 19

Стоило нам выйти из мастерской, я прихватил женщину за локоток и предложил прогуляться.

– Сорок тысяч, сделка сразу!

– Андрей! Это безумные деньги!

– И они у вас есть.

– А у вас нет такого покупателя.

– Никуда не тороплюсь, поищу в Москве. Не вы единственные выезжаете из Союза.