13-й демон Асмодея. Том 2

Нам с Настей протянули тарелки, и я тут же приступил к обеду, стараясь не суетиться и есть не спеша. И кто говорит, что больничная еда плохая? Очень даже вкусная, особенно с голодухи. На некоторое время в буфете воцарилась тишина, прерываемая лишь стуком ложек о тарелки.

— Владимир Семёнович, вызов, — в буфет заглянула незнакомая девушка.

— Что там? — спросил Старостин, быстро доедая суп.

— Не знаю. Говорят, боль в плече, — пожала плечами девушка.

— Не люблю такие формулировки, — старший фельдшер передёрнулся. — На самом деле там может быть всё, что угодно. Ладно, я поехал, адрес на столе?

Девушка кивнула, переводя взгляд на меня.

— Денис Викторович, там в приёмнике пациентка с низким давлением, по самообращению поступила, раньше трогать вас не стали, ситуация не критическая, — проговорила она. — Думали домой отправить, но анализы готовы, немного смущают, вам бы посмотреть, — она отвернулась и принялась накладывать себе картошку, чтобы утащить на свой пост рядом с телефоном и поесть.

— Я доесть могу? — прорычал я. Вот почему нельзя было сказать об этом раньше, пока мне нечем было заняться, и я прохлаждался в ординаторской?

— Разумеется. Было бы что-то срочное, я бы раньше сказала, — она флегматично пожала плечами.

— Вы бы, Денис Викторович, действительно, поели побыстрее, да разобрались с пациенткой, — поднял голову Саша, когда девица, дежурившая сегодня как диспетчер, упорхнула. — А то формулировка вызова, правда, не очень. Там ведь от хондроза до инсульта всё может быть. Не факт, что батя не притащит этого болезного. Важный пациент, это, конечно, геморрой ещё тот, но кто сказал, что это как-то помешает обычному потоку больных. Они не выбирают, когда им болеть, — философски протянул он, потом тряхнул головой и вернулся к прерванному обеду.

— Вашу мать! — процедил я сквозь зубы, наваливаясь на еду. Я что, действительно думал, что здесь, в глуши, на практике сумею как следует натренироваться и преуспеть в магии? Вот же наивный юноша! Да мне скоро в туалет сбегать будет некогда!

Я понял! Асмодей откуда-то узнал, что этого несчастного Давыдова хотят сюда засунуть на эту трижды проклятую практику. Он специально выбрал это тело, чтобы я прочувствовал всю его злобность до печёнки. Вот же тварь мстительная! Да не стоит та ваза моих теперешних страданий! Вот попадётся он мне, всё ему выскажу. Если повезёт, даже в глаз дам. Всё же на земле его силы ограничены, сразу не убьёт. Но вряд ли я его встречу в этом проклятом мире и в этом проклятом Аввакумово, рядом с этими проклятыми Мёртвыми пустошами в этой проклятой больничке.

— Денис, — на мою руку легла тонкая девичья ручка. — Что с тобой? У тебя такое лицо…

— Я внезапно понял, что начинаю ненавидеть это место, — ответил я, вставая, потому что услышал, как подъехала машина.

— Это нормально, — махнул рукой Саша. — Мы все через эту стадию проходили. Ничего, пару лет проработаете и привыкните.

— Проблема в том, что я не хочу к такому привыкать, — я сполоснул руки и вышел из буфета.

На самом деле Саша был прав. Я чувствовал, что подобные мысли будут посещать меня везде, где бы я ни работал. Всё же не я выбирал для себя путь медицины. Да даже в столице. Там ещё больше суеты, работы, подобных важных персон, каждая из которых важнее предыдущей, да и начальство всегда на месте. Тут же тишь да благодать, и то уже всё достало до печёнок.

— Иди, я уберу, — проговорила Настя, когда я отодвинул от себя тарелку и задумчиво посмотрел в сторону выхода. Ладно, делать нечего, придётся идти.

В комнатке, которая гордо носила название «приёмный покой», на кушетке лежала вполне ухоженная женщина с немного приподнятыми ногами, которые водрузили на скомканное одеяло. Немного бледноватая, но не более.

— Ну, что вас беспокоит? — проговорил я, переставляя стул поближе к ней и беря в руки тонометр.

— Огурцы не растут в этом году, но вы же не об этом спрашиваете? — она улыбнулась, когда я закончил измерять давление. Сто на пятьдесят. Пульс слабоват, но ритмичный. — Да голова кружится сильно, даже сознание пару раз теряла. Вот муж и привёз сюда. Мало ли что, никогда такого не было, чтобы на ровном месте падала.

— А давление всегда низкое такое? — спросил я, поворачиваясь в сторону вошедшей девушки-диспетчера, имени которой я всё ещё не знал. Она протянула мне ленту ЭКГ и анализы.

— В целом, да, никогда гипертоником не была, — ответила женщина, которую, судя по надписи на анализах, звали Надежда Петровна Белокраинцева. Увидев анализы, я едва поборол желание присвистнуть и уже более внимательно посмотрел на пациентку. Креатинин, отвечающий за функцию почек, был превышен в пятнадцать раз, собственно, как и ферменты печени, но не так, конечно, критично, всего в четыре раза. Калий крови тоже был немного снижен. Остальные показатели в пределах допустимых значений.

— А вы анализы давно сдавали? — осторожно спросил я.

— Да несколько месяцев как. Операцию на глаза делала, совсем катаракта замучила, — ответила она. — Всё было хорошо, — судя по поведению, ей было не совсем удобно находиться в больнице.