12. Битва стрелка Шарпа / 13. Рота стрелка Шарпа (сборник)

– Вас пороли? – Рансимен изумленно уставился на широкие шрамы на спине Шарпа.

– В Индии, генерал, – за то, чего я не делал.

– Вам не положено копать! Это ниже достоинства офицера – рыть землю. Вы должны научиться вести себя как офицер.

Шарп вытер пот со лба.

– Мне нравится копать, генерал. Это честная работа. Мне всегда хотелось обзавестись фермой. Небольшой, и чтобы работать самому – от рассвета до заката. Заглянули попрощаться?

Рансимен кивнул.

– Вы знаете, что они намерены провести следствие?

– Я слышал, сэр.

– Им нужен кто-то, кого можно во всем обвинить, так я думаю, – сказал Рансимен. – Генерал Вальверде говорит, что за все это кого-нибудь следует повесить.

Он дернул поводья и, повернувшись в седле, взглянул на испанского генерала, который шагах в ста от них беседовал с лордом Кили. Говорил, горячо при этом жестикулируя, Кили. Ирландец в чем-то генерала убеждал, время от времени указывая на Шарпа.

– Не думаете, что повесят меня, а, Шарп? – спросил Рансимен.

Казалось, он вот-вот заплачет.

– Вас вешать не станут, генерал, – сказал Шарп.

– Но это же все равно позор и бесчестье, – пожаловался Рансимен голосом глубоко несчастного человека.

– Защищайтесь.

– Как?

– Скажите, что приказали мне предупредить Оливейру. Что я и сделал.

Рансимен нахмурился:

– Но я же не давал вам такого приказа.

– Ну и что? Они же не знают.

– Я не стану врать! – Предложение Шарпа, похоже, потрясло Рансимена.

– На кону ваша честь, сэр, и найдутся мерзавцы, которые скажут о вас любую ложь.

– Я не стану врать, – заупрямился Рансимен.

– Тогда представьте правду в выгодном для вас свете. Ради бога, сэр. Расскажите, как вам пришлось хитрить, чтобы добыть надежные мушкеты, и что, если бы не те мушкеты, живых бы этим утром не осталось! Покажите себя героем, сэр, пусть покрутятся!

Рансимен медленно покачал головой:

– Я не герой, Шарп. Хотелось бы думать, что я сделал что-то значимое для армии, как мой дорогой отец для Церкви, но я не уверен, что нашел свое настоящее призвание. И притворяться тем, кем не являюсь, я не могу. – Он снял треуголку и вытер лоб. – Я просто приехал попрощаться.

– Удачи, сэр.

Рансимен печально улыбнулся:

– Я не был удачлив, Шарп, нет. Мне только с родителями и повезло. Дорогие мои родители да отменный аппетит – вот и все, с чем мне повезло. А с прочим…

Он пожал плечами, напялил треуголку и, махнув рукой, поехал вслед за Хоганом.

Два запряженных волами фургона доставили в форт лопаты и кирки, и как только инструменты выгрузили, отец Сарсфилд реквизировал транспорт, чтобы отвезти в госпиталь раненых.

Хоган помахал Шарпу и повел фургоны. Следом за ним и под своими знаменами вышли оставшиеся в живых касадоры. Лорд Кили не сказал своим людям ничего, он молча поехал на юг. Хуанита, все утро не выходившая из башни, ехала рядом с ним в сопровождении собачьей своры. Генерал Вальверде поприветствовал ее жестом, тронул поводья и поскакал через выжженный двор туда, где Шарп копал могилу.

– Капитан Шарп?

– Генерал? – Солнце светило в глаза, и Шарпу пришлось прикрыть их ладонью, чтобы разглядеть сидящего в седле высокого, худощавого мужчину в желтом мундире.

– Что за причина вызвала вчерашнее нападение генерала Лу?

– Вам следует, генерал, спросить об этом его самого, – сказал Шарп.

Вальверде улыбнулся:

– Может быть, и спрошу. Продолжайте копать, капитан. Или правильнее называть вас лейтенантом? – Вальверде ждал ответа, но так и не дождался и повернул коня.

– И что все это значит? – спросил Харпер.

– Бог его знает, – сказал Шарп, глядя вслед скачущему красивым галопом испанцу, который уже догонял фургоны и других всадников.

Вообще-то, Шарп знал, что это значит, – неприятности. Он выругался, поднял кирку с земли и ударил. Зуб кирки задел камень и высек искру. Шарп отпустил рукоять.

– Но я скажу тебе, что́ я знаю наверняка. Эта ночная история ударила по всем, кроме треклятого Лу. Он где-то там, и меня это бесит.

– Вы можете что-то с этим сделать?

– Прямо сейчас, Пэт, ничего. Я даже не знаю, где его искать.

И тут пришел Кастратор.

– Эль Лобо сейчас в Сан-Кристобале, сеньор, – сказал Кастратор.

Он явился с пятью товарищами за обещанными мушкетами. Испанец просил сто мушкетов, хотя Шарп сомневался, что у него наберется и дюжина последователей. Разумеется, лишнее оружие всегда можно продать за хорошие деньги. Шарп дал тридцать мушкетов, которые заранее спрятал в комнате Рансимена.

– Больше выделить не могу, – сказал он испанцу, а тот пожал плечами с видом человека, которого жизнь приучила к разочарованиям.

Потом Кастратор долго бродил среди мертвых португальцев, выискивая все, чем можно поживиться. В одном месте он поднял рожок для пороха и перевернул его, но увидел, что рожок пробит пулей. Тем не менее он свернул наконечник и запихнул в объемистый карман запачканного кровью передника.

– Эль Лобо сейчас в Сан-Кристобале, сеньор.

– Откуда ты знаешь? – спросил Шарп.

– Я Эль Кастрадор! – хвастливо напомнил великан и, опустившись на корточки возле обгоревшего трупа, раздвинул челюсти мертвеца большими пальцами. – А правда ли, сеньор, что зубы мертвеца можно продать?

– В Лондоне – да.