12. Битва стрелка Шарпа / 13. Рота стрелка Шарпа (сборник)

Он повернул пинцет, и боль оглушила Шарпа. Врач вытащил щипцы и бросил вместе с зажатой пулей на стол позади себя.

– Великолепно! Эх, не было меня рядом с Нельсоном!.. Отлично. Перевяжи его, Харви.

– Да, сэр. – Санитар выпустил лодыжки Шарпа и стал рыться на столе, выбирая чистые бинты.

Доктор взял щипцы и ополоснул пулю от крови в чашке с бесцветной жидкостью.

– Ага! – Он показал пулю. – Пистолетная. Понятно, почему вошла неглубоко. Видимо, стреляли издалека. Хотите взять себе?

Шарп кивнул и протянул руку. Пуля была не ружейная. Серый шарик, всего полдюйма в поперечнике. Шарп вспомнил желтую сплющенную вспышку. Семистволка стреляет полудюймовыми пулями.

– Доктор…

– Да?

– Другая рана. Пуля по-прежнему в ней?

– Нет. – Доктор вытирал руки о заскорузлый от крови фартук, в его профессии это был показатель опыта. – Прошла навылет, только кожу порвала. – Он подал Шарпу стакан с бренди.

Шарп выпил и снова откинулся на столе, предоставив санитару промыть и перевязать рану. Стрелок не сказать что сильно злился на Хейксвилла, пытавшегося его убить; он просто удивлялся и радовался, что остался жив. Держи он в руках заряженное ружье и попадись ему на глаза Хейксвилл, он бы, наверное, без колебаний отправил сержанта на тот свет.

– Который час, сэр?

– Рассвет, Шарп, рассвет. Пасхальный рассвет, когда всем положено ликовать. – Врач громко чихнул. – Не напрягайтесь.

– Да, сэр. – Шарп спустил ноги со стола, натянул кавалерийские рейтузы. С внутренней стороны бедра на подшитой к штанам коже виднелась аккуратная дырочка от пули.

Доктор взглянул на дырочку и рассмеялся:

– Тремя дюймами выше, и вы оказались бы последним в роду.

– Да, сэр. – Очень смешно. Шарп попробовал ступить на ногу, понял, что устоит. – Спасибо, сэр.

– Не за что, Шарп, разве что за мое скромное умение и смиренное служение долгу. Полбутылки рома, и вы будете прыгать, как барашек. Благодарите медицинскую коллегию и ее председателя – вы видите перед собой их покорного слугу. – Доктор приподнял полог палатки. – Загляните ко мне, если потребуется отнять ногу.

– Только к вам, сэр.

Недавно отменили состояние повышенной готовности, солдаты сложили ружья в пирамиды и приступили к скудному завтраку. Пушки палили вовсю – уже не только по Тринидаду, но и по Санта-Марии, и Шарп подумал, что озеро, наверное, затянуто дымом. Чертов порох! Под дамбу его заложили слишком мало, иначе бы Шарп, Харпер и стрелки ходили сегодня в героях. А так они оказались козлами отпущения. Шарп нутром чуял грядущие неприятности. Вину за ночной провал захотят на кого-нибудь свалить.

Над городом захлебывались колокола. Шарп, прихрамывая, шел к навесу. Справа несколько испанок и португалок, солдатских жен, собирали на берегу ручья белые цветочки. Весна преобразила местность. Скоро просохнут дороги, сойдет паводок и французские войска смогут выступить в поход. Интересно, кажется это или пушки сегодня стреляют чуть чаще? Разносят город, который британцы должны взять, чтобы двинуться войной в сердце Испании? Бадахосскую канонаду должны слышать войска далеко на севере, в Алькантаре и Касересе, на востоке, в Мериде, где британские форпосты смотрят на пустую дорогу в ожидании французских колонн.

Пушки заглушали пасхальную службу, отвлекали собравшийся в соборе народ. Алтарь сверкал белой и золотой парчой, на статую Пресвятой Девы надели роскошный, расшитый каменьями наряд, но грохот взметал пыль с высоких позолоченных карнизов, и та оседала за резными фигурами с изображением Страстей Христовых. Женщины молились, перебирая четки, а пушки предсказывали кровавую осаду. Бадахос знал, что грядет, – у города долгая память, он помнил другие осады, когда мавры и христиане поочередно резали жителей. Молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей.

– Шарп! – Майор Коллет, усталый и раздраженный, выглянул из палатки Уиндема и жестом подозвал стрелка.

– Сэр?

– Как нога? – нехотя осведомился Коллет.

– Болит.

Коллет не выказал сочувствия.

– Полковник вас ждет.

Под желтоватым пологом палатки лицо Уиндема казалось нездорово желтым. Полковник кивнул Шарпу, не то чтобы враждебно, и указал на ящик:

– Вам стоит сесть.

– Спасибо, сэр. – Сесть и впрямь хотелось – боль отдавалась в паху.

Коллет вошел вслед за Шарпом, задернул полог. Майор был мал ростом и мог стоять в центре палатки, не пригибаясь. Несколько минут все молчали, и до Шарпа вдруг дошло, что Уиндем в весьма затруднительном положении. Ему стало жаль полковника. Не вина Уиндема, что Раймер купил патент, он не сам напросился на место Лоуфорда, и за недолгое знакомство стрелок успел убедиться, что полковник – человек вполне достойный.

Шарп поднял глаза:

– Сэр?

Молчание было нарушено. Уиндем раздраженно махнул рукой:

– Эта ночь, Шарп… Очень жаль.

– Да, сэр.

Интересно, о чем жалеет полковник? О том, что дамба устояла? О гибели Мэтьюза?

– Генерал досадует. Не на нас. Мы сделали свое дело. Доставили порох к дамбе, подожгли, а чертова пороха оказалось слишком мало. Виноваты саперы, не мы.

– Да, сэр. – Шарп понимал, что Уиндем ходит вокруг да около.