12. Битва стрелка Шарпа / 13. Рота стрелка Шарпа (сборник)

Ответ не прибавил ясности. На стене снова блеснул огонек, разгорелся. В этот раз французы выждали, чтобы промасленная солома запылала, как сигнальный маяк. Перебросили вязанку через парапет; она отскочила, разбрасывая искры, потом зацепилась за куст. Затрещали и вспыхнули ветки. В ярком свете Шарп различил инженера, лейтенанта Фитчета, укрывшегося за бочонками. Французы его увидят!

Но французы не знали, кого высматривают. Им приказали проверить русло, поэтому они перегнулись через парапет, заметили лишь неясные ночные тени и, не уловив никакого движения, успокоились.

Шарп отчетливо видел французов. Похоже, те радовались, что не участвуют в перестрелке у передней стены форта. Они переговаривались и смеялись, потом выпрямились и пошли от парапета. Послышалась отрывистая команда, – видимо, на стену поднялся офицер.

Фитчет шевельнулся. Он пробирался к Раймеру и Шарпу, стараясь не наделать шума, но нервы его были на пределе, он оступился и упал в ручей. В форте закричали, из-за парапета высунулся офицер, Фитчету хватило ума застыть. Офицер обернулся, выкрикнул приказание. Зажгли третью вязанку, и Шарп понял: боя не избежать. Раймер, раскрыв рот, таращился на укрепление.

Шарп тронул его за локоть:

– Застрелите офицера.

– Что?

– Застрелите гада! У вас есть стрелки?

Раймер не шелохнулся, и тогда Шарп поднял штуцер. Взвел курок, пальцем проверил, есть ли на полке порох, прицелился сквозь голые терновые ветки. Раймер очнулся:

– Не стреляйте!

Третью вязанку с силой перебросили через парапет, она упала на дальний склон русла и зацепилась за камень. Фитчету показалось, что вязанка летит прямо на него; инженер завизжал и бросился к укрывшейся в кустах роте. Французский офицер закричал.

– Не стреляйте!

Раймер ударил Шарпа по плечу, сбил прицел, и стрелок убрал палец с крючка. Фитчет упал за терновый куст, потирая ушибленные ребра. Про шнур он не забыл и утянул его за собой, но Шарп сомневался, не побывал ли шнур в воде вместе с лейтенантом. Фитчет дико озирался.

– Фонарь!

Фонарь с закрытыми створками стоял за деревьями. Фитчет и Раймер шарили, толкая друг друга. Из форта вылетела первая пуля, ударила в дерево, и Фитчет выругался:

– Черт! Быстрее!

Французский офицер склонился над руслом, всматриваясь в тени. Шарп прицелился, нажал на крючок. Офицер откинулся назад, его лицо вмиг обагрилось кровью. Раймер вытаращился на Шарпа:

– Зачем вы это сделали?

Шарп не ответил. Фитчет нашел фонарь, открыл створку; луч света блеснул между кустами.

– Живее! Живее! – бормотал лейтенант себе под нос. Он нашел шнур, сунул кончик в пламя, подождал, пока затрещит. – Назад! Назад!

Раймер не ждал, когда загорится шнур.

– Назад! – кричал он. – Назад!

Шарп схватил Фитчета за предплечье:

– Сколько?

– Тридцать секунд! Бежим!

Из форта снова выстрелили, пуля зарылась в землю. Раймер и остальные побежали вниз по руслу, уже воображая ослепительную пороховую вспышку, взрывную волну и смывающий все на своем пути сель.

Французы, лишившиеся офицера, звали на помощь. Они ничего не видели в свете горящей соломы, ничего не слышали в шуме пальбы. Шарп подождал, глядя, как бежит по шнуру крошечный огонек, и прислушиваясь к топоту на стене форта. Шнур горел хорошо, огонек мчался к дамбе. Шарп отвернулся и полез на обрыв, под самой стеной форта. Его остановил голос:

– Хороший выстрел.

– Патрик?

– Ага. – Донеголец говорил очень тихо. – Решил проверить, не нужно ли вам помочь. – Мощная ручища стиснула Шарпу запястье и бесцеремонно втащила стрелка на кромку берега. – Быстро они драпанули.

– Кому охота тонуть. – Шарп протиснулся мимо тернового ствола.

Сколько прошло секунд? Двадцать? Двадцать пять? По крайней мере ему и Харперу ничто не грозит. Они на высоком берегу сразу за рвом, который отходит от русла под прямым углом и опоясывает форт.

Французы возбужденно кричали; Шарп слышал, как входят в стволы шомпола. Потом разноголосицу перекрыла отрывистая команда. Он взглянул на Харпера – тот пригнулся во тьме.

– Как спина?

– Чертовски болит, сэр.

Шарп припал к земле, ожидая взрыва, – сейчас огонь достигнет бочонков, полетят оторванные доски. Уже скоро! Может, Фитчет отмотал больше шнура, чем собирался?

Новый залп заставил Шарпа вздрогнуть. Французы стреляли по руслу, пули с треском рвущегося ситца сбивали терновые шипы. Возмущенно заорала птица, захлопала крыльями. Шарп слышал топот улепетывающих ног. Харпер фыркнул:

– Словно мокрые курицы.

– Как это было?

Если прежде Харперу не хотелось ругать Раймера при Шарпе, после порки это прошло. Ирландец сплюнул в русло:

– Не мычит и не телится, сэр.

В устах солдата это едва ли не величайшее осуждение: нерешительность губит.