1000 и 1 жизнь

Долг и необходимость — не личная злоба вели руку Дункана. Последний шанс, добыть свободу или пасть в сражении, вместо позорной казни. Это не отменяло содеянного им, не отменяло того, что он убил бы и Дэбби, и остальных, не вмешайся Гарольд Чоппер. Не отменяло, но не давало ей ненавидеть его. Понимание вело к состраданию, а сострадание к любви. Может быть не той любви, которую воспевают в стихах и балладах, но желание хорошенько поиметь Дункана определенно присутствовало.

―Жизнь мага полна неудач и разочарований, — тихо заговорил Дункан. — Обычным людям кажется, что все мы рождаемся с золотой ложкой во рту, вытащив счастливый лотерейный билет. В чем-то оно так и есть, если сравнивать магию с отсутствием таковой.

Он словно размышлял, с оттенком горечи, приложив руку к голове, частично закрыв ей лицо и глядя куда-то вдаль. Словно он… вспоминал? Дэбби утерла слёзы, еще раз посмотрела на Дункана. Ей даже стало немного стыдно, хотелось сказать, что она продолжит занятия, попытки предвидеть, что внесут через двери. Но Дункан еще не закончил говорить, и Дэбби притихла, слушая.

―Но в остальном? На нас с детства… нет, у нас просто нет детства. Учись магии, сынок. Учи этикет. Улыбайся дядям и тетям, так нужно Роду. Тренируйся. Мало. Почему ты плохо учишься? Ты маг. Наследник Рода. Ты должен. Сквозь боль. Забудь о чувствах. Ты должен. Не хочешь убивать? Ты должен. Должен. Должен.

К концу речи голос Дункана звучал так, словно он сейчас расплачется. Впечатление усиливалось тем, что он закрыл лицо руками. Затем он убрал руки и улыбнулся через силу Дэбби.

―Извините, дорогая Дэбби, я что-то немного увлекся, — произнес он. — Рядом с вами так легко и уютно, а я все испортил.

―Нет, это я все испортила!

―Может, это и хорошо, что ваш дар так слаб, дорогая Дэбби? — опять вымученно улыбнулся Дункан. — Не поймите меня неправильно, я желаю вам только добра, но иногда сильный дар может стать… проклятием.

―Я верю, что вы желаете мне только добра, милый Дункан, — глухо отозвалась Дэбби, — но я бы все же хотела сильный дар, сильную магию! Тогда!

Она сжала кулаки, не в силах толком сформулировать, что тогда. Ее бы не тронули? Она была бы равна Дункану? Смогла бы оживить родителей? Вести такую жизнь, какую захочет?

―Если не касаться способов, связанных с пролитием крови, — вздохнул Дункан.

―Нет, — замотала Дэбби головой.

―С противозаконной и темной магией, пожирающей душу…

―Нет и нет! — еще энергичнее затряслась она, уже всем телом.

―То выход только один, — сказал Дункан и замолчал.

Пауза тянулась, тишина в комнате, казалось, звенела. Наконец, Дэбби не выдержала.

―Каков же он, скажите?!

Дункан повернул голову, посмотрел на нее ясным взором. Открыл рот, но тут же закрыл.

―Извините, милая Дэбби, я не могу этого сказать.

―Просто не можете или не можете из-за клятвы?!

Дункан помолчал немного.

―Не могу, потому что не хочу причинять вам лишней боли, милая Дэбби. Я дал слово помогать вам…

―Вот и помогайте! — топнула ногой Дэбби, неожиданно вошедшая в раж. — Разве стать сильнее это не помощь?

Дункан выдержал паузу, тяжело вздохнул.

―Хорошо, — произнес он, — слушайте. Вы можете получить силы через магический брак.

―Но…

―И непростой брак! — вскинул предостерегающе указательный палец Дункан. — А магический брак, заключенный перед Родовым Алтарем и подтвержденный на нём же!

Дэбби задумалась на мгновение, потом посмотрела удивленно на Дункана, полностью осознав смысл слов.

―Так вы предлагаете…, — прошептала она.

―Не предлагаю, — Дункан снова закрыл лицо руками.

Дэбби вскинулась, но наследник Малькольмов заговорил глухо, с тоской.

―Как я могу предлагать вам такое? Я, убийца ваших родителей… жизни не хватит, чтобы загладить мою вину! Я был глуп и эгоистичен, думал только о себе, думал, что я выполняю свой долг перед Родом, но вы, вы, милая Дэбби, вы раскрыли мне глаза! Пробудили меня! Я просто недостоин вас! Поэтому я не хотел говорить вам, зная, что вы еще больше возненавидите меня…

Во время произнесения голос Дункана стихал, пока не стал совсем уж неразборчивым. Дэбби ощущала, как ее охватывает жар, такой, что от него кружилась голова. Дункан говорил верные вещи, но тем больше Дэбби хотелось обнять его, прижать к груди и поплакать вместе над разрушенными судьбами.

Она не стала сдерживаться и порывисто бросилась вперед, прижала голову Дункана к своей груди. Сердце ее колотилось так, что в ушах звенело, и ей казалось, что голову Дункана должно было отбрасывать прочь. Поэтому она еще крепче охватила ее руками, зашептала горячо.

―Я не сержусь на вас и не ненавижу, милый, милый Дункан, нет, это я недостойна вас!

Дункан хотел что-то сказать, но Дэбби только прижала его сильнее.

―Теперь, когда у вас раскрылись глаза, мы сможем пойти и исправить все ошибки вместе, рука об руку! И… я знаю, как вы можете загладить свою вину.

Она отпустила голову Дункана, потом медленно нагнулась и впилась в его горячие губы своими.

―Как видишь, Гарольд, — указал рукой Итан Чоппер, — здесь установлены стандартные защиты.