Хочется порадоваться за писателей описываемого периода и огорчиться за литературных деятелей дня сегодняшнего. Не за всех, конечно. Есть на этом поприще достаточно богатые и именитые. А за тех, кто, возможно, истинно талантлив, пишет прекрасные произведения, но вынужден заниматься не только этим трудом, а еще и таким, которое способно просто прокормить, потому что издатели на авторах экономят.
Поэтическая жизнь первой половины XX в
Естественной точкой отсчета нового литературного цикла в ХХ в. стал 1917 г., особенно Великий Октябрь. Развитие русской литературы после 1917 г. стало протекать в трех основных руслах: литература русского зарубежья, литература, не признанная официально и в свое время в СССР не печатавшаяся; русская советская литература (по преимуществу социалистического реализма). Момент Октября обозначил небывало резко усилившуюся тенденцию фактического огосударствления литературы. Первым этапом в развитии русской литературы ХХ в. стали 1917–1921 гг. – годы революции и Гражданской войны, годы так называемого военного коммунизма. Это время было страшным испытанием для русской литературы, она была поставлена на грань физического выживания. Не менее тяжелыми, чем материальные, были для литературы «страшных лет России» проблемы выбора. Отношение к революции, отношения с революцией стали главным вопросом для большинства писателей в новых, изменившихся условиях. Этот процесс все больше и больше разводил художников. Безоговорочно на сторону победившего пролетариата встали В. Маяковский, А. Серафимович, Д. Бедный, В. Брюсов. А. Блок, призывавший «всем сердцем, всем сознанием слушать революцию», видел в ней прежде всего исторический взрыв «стихийных сил, варварских масс», призванных заменить существующую цивилизацию чем-то новым, и его разочарование впоследствии было неизбежным. Возникает новая генерация поэтов – Крайский, Бедный, Полетаев – пролетарские поэты. Крупнейшее произведение этих лет – поэма А. Блока «12» (1918).
Бурная революционная эпоха выплеснула на поверхность и представителей массовой поэтической самодеятельности: пролеткультовцев, имажинистов, футуристов и т. д. Именно в поэзии ярче, полнее всего выразился двуединый пафос времени: восторженные оды в честь революции (В. Маяковский, Д. Бедный, поэты-пролеткультовцы М. Герасимов, В. Кириллов и Н. Полетаев) и столь же эмоциональные проклятия в ее адрес (М. Волошин, И. Бунин, З. Гиппиус и др.).
Потребовалась некоторая временная дистанция, чтобы в русской литературе появился более сложный, неоднолинейный взгляд на происходящие события. Этот новый, гуманистический взгляд наиболее ярко выразился в поэзии того же Волошина и М. Цветаевой (цикл «Лебединый стан»). События Гражданской войны здесь изображены не с точки зрения «белого» или «красного» лагеря; они предстают как огромная историческая трагедия для всей России. «И здесь и там между рядами / Звучит один и тот же глас: «Кто не за них, тот против нас! / Нет безразличных! Правда с нами!» / А я стою один меж них / В ревущем пламени и дыме / И всеми силами моими / Молюсь за тех и за других», – пишет М.М. Волошин. Не менее характерно стихотворение М. Цветаевой «Ох грибок ты мой, грибочек, белый груздь!», где встает образ истерзанной России-матери, причитающей над своими детьми, не важно, из какого они лагеря: «Белым был – красным стал: / Кровь обагрила. / Красным был – белым стал: / Смерть побелила».