100 лет без любви

Сейчас главное не поддаться жалости. Я чувствовала, как слезы подступают к глазам. Чтобы этого не заметил Захар, принялась ковырять вилкой салат. Только в этот момент я поняла, насколько этот человек одинок. Ведь, скорее всего, насколько я успела узнать его, в семье он что-то типа вдохновляющей и заряжающей энергией составляющей. Так и представляла, как Захар все время пытается оградить близких от неприятностей, отвлечь от грустных мыслей. Какую же насыщенную жизнь должен вести человек, который самим собой может быть только в стенах своей комнаты, когда его никто не видит. А я еще обижалась, считала его странным и невнимательным. Да на меня у него уже просто сил не осталось. А уж когда я раскрыла его тайну, то и подавно.

– В общем, за тебя! – Он беззвучно стукнулся о мой стакан.

– И за тебя, – как эхо, откликнулась я, все еще не глядя на него.

Вроде приступ жалости прошел, и я смогла посмотреть на Захара. Он уплетал салат, как ни в чем ни бывало, с явным аппетитом, как будто это не его я видела на пике волнения всего несколько минут назад.

Я выпила шампанское, чувствуя, как внутри разливается тепло, и тоже переключилась на закуски.

Вскоре подоспели шашлыки. Захар снял дымящиеся куски мяса с шампуров на тарелки, сдобрил их кетчупом и велел есть, пока горячие. Уговаривать меня не пришлось. Что я любила едва ли не больше всего в жизни, так это шашлык. Правда, зимой, да еще на природе, ела его впервые. Но от этого аппетит только разгорался.

Под шашлык Захар откупорил бутылку красного столового вина. Зря я волновалась, что буду чувствовать неловкость. По-моему, я еще никогда столько не смеялась. Оказывается, у Захара отменное чувство юмора, и анекдоты он знает на все случаи жизни, а еще много всяких историй.

Чтобы не пропустить наступление Нового года, мы завели будильник на телефоне. Очень удивилась, что время пролетело так незаметно, когда без двух минут двенадцать он прозвонил. Захар разлил шампанское, вручил мне бенгальский огонь и даже сымитировал бой курантов под аккомпанемент моего смеха. Несмотря на легкое опьянение и веселье я не забыла загадать желание. Долго ломать голову не пришлось – я попросила у Деда Мороза, или кто там исполняет новогодние желания, помочь нам с Захаром разгадать общую тайну и чем быстрее, тем лучше. То ли у меня в душе поселилась удивительная гармония, то ли ночь была волшебная, только в тот момент я поверила, что обязательно помогу Захару выжить.

Хмель сыграл со мной злую шутку – в половине первого я почувствовала, что не могу держать глаза открытыми. К этому времени дом прогрелся настолько, что я сняла пуховик. Сонливость моя не укрылась от Захара.

– По-моему, некоторые сейчас уснут сидя, – рассмеялся он. – Постелю тебе на диване и укладывайся.

– А ты? – не удержалась, зевнула я.

– Подышу немного воздухом и тоже на боковую.

Приятно поразило чистое накрахмаленное белье и очень даже удобный диван. Я с удовольствием укуталась в одеяло и закрыла глаза. Голова немного кружилась, пришлось ловить фокус. В комнате я осталась одна. Лампу Захар не стал гасить, лишь укоротил фитиль.

Если бы я знала, через что мне предстоит пройти в следующие несколько часов, то оттянула бы этот момент, насколько смогла. Но, на то оно и будущее, чтобы даже не догадываться о нем.

Глава 15

Любаша плачет. Боженьки, как же хочется спать! С трудом разлепила глаза. Малышка надрывалась, что есть мочи. Григорий даже ухом не вел – перепил медовухи накануне, спал, как убитый. К лучшему это – только его не хватает, путающегося под ногами.

Ступни коснулись ледяного пола, сразу стало зябко, по коже пробежали мурашки. Луна заливала комнату холодными предрассветными бликами. Рано в этом году приближалась зима – ни бабьего лета, ни пожухлой листвы. Первый снег лег на зеленую траву. И после него тепла больше не было, хоть и земля еще оставалась долго непокрытой, вымороженной.

Колыбель ходила ходуном. Любаша распеленалась и сучила ножками, громко крича.

– Ну, что ты, моя хорошая? Что случилось?

Я достала теплый комочек и прижала к себе. Дверь отворилась и заглянула заспанная свекровь.

– Давай я?

– Сама. Идите спать.

– Молока согреть? Или грудь дашь?