������������ ���������� (���������� 1)

Только благодаря прохладе морской воды, по грудь в которой стояли ребята, они не сгорели от жара, исходившего от их молодых возбужденных тел. Этот первый в жизни Русика поцелуй, казалось, длился вечность... Он, пытаясь обезьянничать, повторял все то, что делал Сергей и языком, и губами, и руками. Он не залезал, конечно, к нему в попу (просто не понимал еще этого странного интереса его нового приятеля), но по холкам руки тоже иногда пугливо проходили. Наконец, их губы расцепились, и Сергей прошептал на ухо Русику:

- Мальчик мой, звездочка моя, спасибо тебе! Мне так сейчас с тобой хорошо!.. Ты такой... такой замечательный!

- За что ж спасибо? - запыхавшись, спросил Русик, - Я ничего такого не сделал. А ты классно целуешься. Я заторчал совсем. Даже как будто поплыл куда-то. Со мной такое первый раз. Не смейся. Мне понравилось...

- Русь, я готов с тобой целоваться сколько захочешь. Мне тоже очень понравилось. Ну что? Выходим?..

И ребята не спеша двинулись к берегу. Вытираться не стали, им совсем не было холодно. Они оба заложили руки на затылок и подняли головы от моря Черного к морю небесному. Там было намного больше искорок, чем в воде.

Все небо было усеяно золотыми мерцающими искрами далеких звезд. В городе и десятой части такого не увидишь. Будто некий могущественный волшебник раскинул от края до края покрывало черного бархата, все искусно расшитое замысловатыми золотыми стежками. Сергей начал перебирать в уме знакомые созвездия и рассказывать Русику все, что знал об астрономии. Тот слушал с нескрываемым интересом, иногда переспрашивая и удивляясь, как много он еще не ведает и какой умный этот Сергей.

Наконец они обсохли и решили посидеть немного на лежаке, подстелив Руськино полотенце (вот оно и пригодилось).

Кто бывал безлунной ночью на берегу моря или океана, вдали от света городов и поселков, наверняка, чувствовал внутри холодок страха перед ясно ощущаемой впереди черной бездной. Глаза не видят ориентиров, и лишь уши, то и дело, улавливают несмолкаемое шуршание и ворчание волн, накатывающих откуда-то из непроглядной бесконечности. Как будто, кто-то огромный и невидимый копошится впереди у самых ног.

Русик, по всей видимости, испытал сейчас тот же страх и интуитивно прижался к более старшему и сильному - к Сергею. Сережка тут же обнял его обеими руками и положил его голову себе на плечо. Он на правах старшего хотел оберегать и защищать своего младшего друга, быть ему нянькой, отцом, братом... Серега все время что-то рассказывал ему негромко и изредка приближал свое лицо к его макушке, легонько касаясь губами. Поскольку руки Руслана были обхвачены Сергеем, он не мог обнять его в ответ, но испытывал к своему новому другу такой порыв нежности и благодарности, что не мог сидеть просто истуканом. Его рука все время гуляла по бедру Сергея, гладя по волосикам. Иногда она нечаянно поднималась несколько выше и, касаясь яичек или лобковых волос, сразу пугливо убегала вниз.

Сергею была смешна эта невинная игра, но и очень приятна. Его член так и стоял памятником, не зная устали. Он давно уже тек, а яйца были мокрые и липкие от смазки. Но Сергей прекрасно понимал, что не может ни на что рассчитывать (по крайней мере в ближайшее время), поэтому не предпринимал никаких попыток к дальнейшему сближению. Лучше до одури самому надрочиться ночью, чем напором и грубостью спугнуть это хрупкое зарождающееся счастье близости. Того, что случилось, уже было более чем достаточно! Наконец ребята вспомнили о времени и засобирались. Русику надо было рано утром на работу...

На следующий же день Сергей пошел в администрацию санатория, заплатил кому надо и перебрался в одноместный номер, съехав из "этикеточного сарайчика", чтобы быть поближе к новому приятелю. На завтраки в столовую он ходить перестал, а вместо этого прибегал в кафешку на пляже и подолгу общался с Русиком, перекусывая прямо там. Специально для своего приятеля Руська стал готовить что-нибудь вкусненькое. Чем же он еще мог отблагодарить его за трогательную дружбу, нежданно вдруг возникшую среди серых будней, кроме как предложить результаты своих кулинарных способностей. А способности, безусловно, были! На Кавказе многие мужчины могут изумительно готовить, - это не считается зазорным. Сергею все очень нравилось, и он всегда хвалил Руслана за прирожденный талант повара.

Однажды Серега притащил свой большой альбом для карандашных рисунков, чтобы порисовать Руську прямо на рабочем месте. Последний, конечно же, захотел посмотреть на уже готовые рисунки, бывшие в альбоме, - и тут его восхищению не было конца. Когда же он открыл голую натуру, беглый просмотр застопорился. Парнишка буквально впился глазами в изображения нагих тел и прорисовку отдельных деталей. Щеки стали пунцовыми, а на лбу выступили капельки пота.

- Классно! Вот это порняк! - восхищенно проговорил он, вызвав искренний смех у Сереги, - Ты что, все ЭТО прямо с натуры рисовал? Тебе кто-то все это показывал, а ты рисовал? Да? - все не унимался Руська.