������������ ���������� (���������� 1)

- Как это рассосется? - опять испугался Русик. Чувствуется, что он впервые участвовал в таких откровенных разговорах и действиях, и боролся сейчас между "хочется" и "нельзя".

- А вот когда какой-то орган не работает, то постепенно усыхает и может рассосаться. Это в учебниках написано. Ты же видел инвалидов, у которых одна нога короче другой - из-за болезни эта нога мало двигается и поэтому постепенно уменьшается. Организм избавляется от ненужных человеку вещей.

- Я не знал...

- Так ты часто дрочишь?.. Я вот, к примеру, каждый день это делаю, и мне все равно мало, - продолжал Сергей, рукой опять легонько схватив член Русика, который уже почти стоял.

- Серега, но мне неудобно...

- Не понял, - искренне удивился Сергей, - мы стоим неудобно? Давай встанем по-другому.

- Да нет. То, что ты обнимаешь и хуй мой рукой держишь. Это же некрасиво...

- Какой ты смешной! Это у вас в Дагестане, или где ты там жил, наверное, так к этому относятся. А во всех других местах с этим просто. Я держу твой торчок, потому что это приятно и мне и тебе. Правда ведь? Это нормально и естественно. Многие пацаны друг у друга трогают. Он у тебя очень классный. Хоть я не вижу, но рукой чувствую, что большой и толстый, - Сергей уже откровенно начал мять его и водить рукой по стволу, отчего Руськин хуй стал совсем твердым. Чувствовалось, что им давно не занимались. Парень присмирел и немного расслабился.

- А хочешь мой потрогать? - и Сергей встал перед Русиком, взял его руку и обнял ею свой перевозбужденный агрегат. Он ощутил, как сначала робко, а потом увереннее, рука пацана стала ощупывать и сжимать его член.

- Какой он у тебя большой... - восхищенно проговорил Русик. А Сергей тем временем одной рукой обнял Руську за талию, а другой опять начал щупать его член и яички.

- Русь, а ты целовался уже с кем-нибудь?

- А ты? - неожиданно последовал вопрос на вопрос.

- Я-то? - засмеялся Сергей, - миллион раз! Хочешь, научу? Тебе ж придется когда-нибудь. Пока никто не видит... Здесь же, все равно, темно. Давай?..

И Серега, крепче обняв Русика за талию, приблизил к нему лицо. Он явственно ощутил запах мяты. Значит, Руська, идя сюда, даже почистил зубы или уж точно жевал резинку, стало быть, готовился к чему-то... Сергей нежно коснулся мягких закрытых еще губ и ощутил, как вздрогнуло тело парня. Тогда он начал нежно, еле касаясь кожи, ласкать губами лицо Русика, то и дело возвращаясь к губам. Наконец, губы приоткрылись, и урок поцелуев начался...

Русик совсем не умел целоваться, но это было не важно. Он был, в сущности, еще такой молодой. Главное то, что делал он это искренне и трепетно. Серега чувствовал, как этот парнишка, опаленный войной, долгое время лишенный обычной ласки, простого человеческого и семейного тепла, понемногу оттаивал и начинал тянуться к нему - случайно попавшемуся старшему парню. Он многое пропустил в жизни, многого не успел познать, и сейчас, как бы наверстывая упущенное, он доверчиво открылся Сергею, завороженный его вниманием к себе, его странной нежностью...

После потери родных ему очень хотелось иметь того, на кого можно было бы опереться, к кому приклонить голову, рассказать о своих переживаниях, спросить совета. Кого можно было бы обнять, и ощутить самому чьи-то объятия. Русик с надеждой смотрел на своего нового приятеля и очень хотел видеть в нем настоящего друга, старшего товарища и заступника... Эти неожиданные объятия в воде и первый поцелуй - не родственный, а самый настоящий, эротический - привели в действие некий скрытый механизм, который пробудил в Руське еще неведомую ему силу. Она все разрасталась и тормошила доселе спавший организм, готовила к новым ощущениям и уже требовала их. Парнишка с удивлением прислушивался к этим новым переменам в нем, к своим странным желаниям и чувствам. Нет, мой дорогой Читатель, любви еще не было, но уже было страстное желание ее...

Их губы все азартнее и изощреннее ласкали друг друга. Вот, и языки познакомились и тоже затеяли объятия... Сергей оставил в покое член Руськи и уже обеими руками прижал пацана к себе, крепко обнимая его податливое гибкое тело. Ладони то скользили по плечам, то спускались вниз, ощупывая по спине ложбинку позвоночника, и, конечно же, задерживались на маленькой упругой пацанячьей попочке. Они с особой нежностью и настойчивостью мяли и сжимали мягкие булочки. А кончики пальцев изредка оказывались между ними в щели, закрытой для посторонних, и в эти моменты касались того места, особенно оберегаемого от посторонних взглядов и прикосновений - нежного бутончика ануса, который еще не ведал ни одного проникновения извне...