0f38d74c480a4cc3f66ad4d0dc7c05fe

— Ничего не понял, — дал вполне ожидаемый ответ Ючон. — Хер с ним, с колландером, я про него даже че-то слышал. Но если перенесся только отряд полковника Чона, то какого хуя тут делает Кю из отряда генерал-лейтенанта Пака?

— Он просто был рядом в момент открытия гиперпространственной воронки! — нашелся Чанмин.

— Ну нехило его по всей Земле плющит, — удивился Ючон. — Мы же в бывшей Мьянме находились, а его отряд — где-то в жопе Европы…

— Так воронка же — ги-пер-прост-ранст-вен-на-я! — воскликнул Чанмин. — Ей по фигу на пространство и время, доходит? Кого хотела — того и засосала!

— А че тогда она этого ботана Кю засосала? — Все-таки поверил. — Засосала бы психопата Сонмина. Классный мужик. Он же терронцам черепа вскрывает, мозги вынимает и потом их рвет на части, раскидывая по земле. Кусок один раз сожрал. Ты видел, кстати? Это пиздец был! — Ючон расхохотался. — Мне тоже дал.

— И ты съел? — опешил Чанмин.

— Конечно, а хуй ли! Ты слышал индейские предания? Сонмин рассказал. Если сожрать сердце льва — будешь храбрым, как лев. Ну, если сожрать мозги терронца — получается, будешь умным, как эти ублюдки.

— Видимо, ты мало съел… — тихо произнес Чанмин.

Василий, оставшись наедине с Юно, вежливо спросил его:

— Скажите, а кто шестой? Я точно помню, что увозили мы шесть трупов. То есть, простите, не трупов, конечно, а тех, кто был на них очень похож.

— Кюхён, фамилии не знаю, — ответил Юно. — Этот человек — проблема. Он — маг, способный противостоять созданиям вроде нас. И ему удалось сделать нас частично зависимыми от своей воли. — Оборотень поднял правую руку, демонстрируя заколдованный браслет. — Если мы будем что-то делать наперекор ему, то нас постигнет наказание в виде мучительной физической боли. А он, насколько я успел понять, не охотник в традиционном представлении, ближе к монаху. Для него причинение вреда живому существу — великий грех, коего следует всячески избегать. Собственно, потому он и отказал мне в казни, что я просил, дабы не зависеть от простого смертного. По его мнению, я, чистокровный вервольф, не хуже лягушки или комара и достоин влачить жалкое существование, пока «боги» не распорядятся об обратном. — Он презрительно усмехнулся.

— А он сильный? — оживился Василий. — В смысле, как маг.

— Да, но только в своем мире. Его сила — в создании заклинаний, запечатленных на листах бумаги. Чанмин объяснил этой ночью, что такими заклинаниями можем воспользоваться даже мы, и написал мне слова, которые их, как он выразился, «активируют». — Юно вынул из кармана спортивных штанов мятый листок в клеточку из блокнота. — К счастью, в этом мире Кюхён не может создавать удивительные заклинания вроде того, что испепелило ваших слуг. И его сила, за исключением способности медленно парить в воздухе, иссякнет, едва они закончатся. Правда, возможно, у него есть артефакты наподобие украсившего мое запястье…

— Значит, если я возьму у него заклинания, то смогу точно так же ими пользоваться? — переспросил Василий, вглядываясь в выведенные синей пастой слова на листке. У Чанмина был каллиграфический почерк, что резко контрастировало с будто жеваной бумагой.

— Совершенно верно, — кивнул Юно. — Во всяком случае, так мне сказал Шим Чанмин. Но не собираетесь же вы обворовать монаха? Это низко. Воровство — самое презренное из преступлений, и я согласился временно помогать вам лишь потому, что люди сами платят вашей банде из своей склонности к поиску разрушительных удовольствий…

— Как выглядит Кюхён? — уточнил Василий.

— Сложно сказать… — Юно задумался. — Ох, может быть, объяснение Чанмина будет вам понятнее? «В тряпках Люка Скайуокера».

— Ага, Скайуокер… — Василий, вынув из-за пазухи пистолет и, приладив к нему глушитель, вошел в кафе. Спрятав оружие за спиной, он подошел к почти спящей за прилавком продавщице (она ждала свою сменщицу, которой в этот раз была дочь — та самая, что додумалась оставить для оборотня футболочку с надписью «I love London»).

— Вер, сейчас в здании человек много? — спросил Василий.

Вера очнулась от полудрема и хотела заговорить в полный голос, но преступник приложил палец к губам.

— Тут только вот этот шибанутый, — одними губами ответила женщина, — и еще два каких-то киргиза. Остальные уехали, а из их компашки трое, вроде, на улице.

— Вот и сама вали на улицу, — приказал Василий. Вера на цыпочках прошла к выходу. Кюхён, который пил чай, обернулся, чтобы посмотреть на нее; Василий при этом спрятался под прилавком. Маг, не заметив в происходящем ничего из ряда вон выходящего, продолжил потягивать «Lipton». В конце концов, он мог определить нечистую силу любого розлива, но пистолет Макарова с глушителем был вне пределов досягаемости его локатора. Выстрел был сделан точно и без препятствий.

— Чанмину надо пересмотреть «Звездные войны», — сказал Василий, подходя к упавшему на пол Кюхёну. Пуля, вписавшаяся ему в спину, прошла навылет, и маг безуспешно пытался куда-то ползти, пуская изо рта пузыри собственной крови. — Так одевался не Люк, а Энакин.