Когда кастинг-директор по имени Мэтт Каселла спросил у меня, сколько мне лет, я открыла рот, чтобы ответить: 'Восемь', потом вспомнила о возрастном ограничении и выкрикнула: 'Десять!'. Он окинул меня скептическим взглядом.
На прослушивании я спела 'Милую Джорджию Браун', выполняя танцевальный номер с гимнастическими кувырками.
Из двух тысяч детей со всей страны выбрали несколько человек, в том числе - красивую девочку из Калифорнии на несколько лет старше меня по имени Кэри Расселл.
Девочке из Пенсильвании Кристине Агилере и мне сказали, что мы не проходим по возрасту, но мы талантливы. Мэтт сказал, что, возможно, нас возьмут в шоу, когда немного подрастем и наберемся опыта. Он сказал маме, что, по его мнению, мы могли бы поехать поработать в Нью-Йорке. Посоветовал рассмотреть кандидатуру агента - она ему нравилась и помогала юным исполнителям начать работу в театре.
Мы не поехали сразу же. Вместо этого я почти шесть месяцев оставалась в Луизиане, работала официанткой в ресторана морепродуктов 'Лекси' и 'У бабушки', в 'Дели', чтобы выйти из денежных затруднений.
В ресторане стоял ужасный запах рыбы. Но еда была прекрасная - невероятно вкусная еда. И все дети начали тусоваться здесь. Именно в подсобке 'Дели' мой брат напивался с приятелями в старшей школе. А тем временем в зале я чистила молюсков в девять лет и подавала тарелки с едой, исполняя вычурные танцевальные па в милых маленьких нарядах.
Мама послала мои видеозаписи агенту, которого посоветовал Мэтт, Нэнси Карсон. На видео я пела 'Сияй, полная луна'. Это сработало: она пригласила нас приехать в Нью-Йорк с нею встретиться.
Я спела перед Нэнси в ее офисе на двадцатом этаже здания в Среднем Манхэттене, потом мы сели на поезд 'Амтрак' и поехали домой. Я официально подписала контракт с агентством по работе с талантами.
Вскоре после нашего возвращения в Луизиану родилась моя маленькая сестренка Джейми Линн. Мы с Лорой Линн часами играли с нею в кукольном домике, словно она была нашей новой куклой.
Через несколько дней после возвращения домой с младенцем, когда я готовилась к танцевальному конкурсу, мама начала вести себя странно. Она зашивала дыру на моем костюме, но, работая иглой и ниткой, вдруг просто взяла и отшвырнула костюм. Она, кажется, не понимала, что делает. Честно говоря, костюм был дерьмовый, но мне он был нужен, чтобы победить.
- Мама! Почему ты бросила мой костюм? - спросила я.
Потом вдруг появилась кровь. Кровь была повсюду.
После родов что-то зашили неправильно. Из нее хлестала кровь. Я начала звать отца. 'Что с ней? - кричала я. - Что с ней такое?'.
Прибежал отец и повез ее в больницу. Всю дорогу я кричала: 'С моей мамой не может случиться ничего плохого!'.
Мне было девять лет. Увидеть, как из мамы хлешет рекой кровь - это стало бытравмой для кого угодно, но для девятилетнего ребенка это ужасно. Я никогда прежде не видела столько крови.
Когда мы приехали к врачу, маму вылечили, мне кажется, за две секунды. Никто даже, кажется, не был особо обеспокоен. Оказывается, послеродовое кровотечение - не такая уж необычная вещь. Но это осталось в моей памяти.
На уроках гимнастики я всегда смотрела в окно, хотела убедиться, что мама - с той стороны, обязательно ждет меня. Это был рефлекс, мне это было необходимо, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но однажды я, как обычно, посмотрела в окно, а ее там не оказалось. У меня началась паника. Ее нет. Она ушла! Может быть - навсегда! Я расплакалась. Упала на колени. Если бы вы меня тогда увидели, вы бы подумали, что кто-то только что умер.
Учительница подбежала, чтобы меня успокоить: 'Солнышко, она вернется! - сказала учительница. - Всё в порядке! Она, наверное, просто пошла в 'Волмарт'!'.
Оказалось, что мама именно это и сделала - пошла в 'Волмарт'. Но это - не всё в порядке. Я не могла принять ее уход. Вернувшись, мама увидела, как я расстроена, и больше никогда не отходила от того окна во время уроков гимнастики. Следующие несколько лет она никогда меня не бросала.
Я была маленькой девочкой с большими мечтами. Я хотела стать звездой, как Мадонна, Долли Партон или Уитни Хьюстон. У меня были и мечты попроще, кажется, их даже сложнее было воплотить, кажется, слишком амбициозно было бы произнести это вслух: 'Хочу, чтобы папа бросил пить. Хочу, чтобы мама перестала ругаться. Хочу, чтобы всё было хорошо'.
В моей семье в любой момент всё могло пойти наперекосяк. Я не могла на это повлиять. Только выступая, я была непобедима. Когда я стояла в конференц-зале Манхэттена перед женщиной, которая могла воплотить в жизнь мои мечты, я чувствовала, что хотя бы это - полностью в моей власти.
6
В десять лет меня пригласили на конкурс 'Ищем звезд'.