Читаем 0d173aa718094b51c86c391c2fbeaeba полностью

  Честно говоря, я была в растерярянности. Не знала, что происходит. Знала только, что я люблю петь и танцевать, так что какие бы боги ни спустились с небес, чтобы направлять меня на этом пути, я буду выступать для них. Если кто-то может придумать для меня что-то, что поможет мне предстать в формате, который будет близок людям, я готова. Не знаю, как это произошло, но Бог сотворил чудо, и вот я - в Нью-Джерси, записываюсь в студии.

  Кабинка, в которой я пела, находилась под землей. Когда вы внутри, вы слышите только свое пение, больше ничего. Я пела несколько месяцев. Не выходила из кабинки звукозаписи.

  После непрерывной работы я пошла к кому-то в гости на барбекю. В то время я одевалась очень женственно - всегда в платье и на каблуках. В гостях я разговаривала с людьми, пыталась произвести хорошее впечатление, в какой-то момент подбежала к Фелиции и потащила ее на балкон. Я не поняла, что там - сетчатая дверь. Врезалась прямо в нее, разбила нос и упала. Все оглянулись и увидели, что я лежу на полу и держусь за нос.

  Сказать, что я была смущена - значит не сказать ничего...

  Я встала, и кто-то сказал: 'Слушай, там сетчатая дверь'.

  - Да, спасибо, - ответила я.

  Конечно, все просто посмеялись над этим маленьким конфузом.

  Я была так смущена. Не странно ли, что из всего, произошедшего со мной в первый год записи на студии, это - мое самое яркое воспоминание? С тех пор прошло больше двадцати пяти лет! Но, по правде говоря, думаю, это, скорее, был шок, потому что я не знала, что там - сетчатая дверь. Этот инцидент заставил меня задуматься о том, что я слишком много времени провожу в кабинке звукозаписывающей студии.

  Примерно через год работы в студии в Нью-Джерси я собрала материал для первого альбома. А потом вдруг один из топ-менеджеров сказал мне: 'Тебе нужно встретиться с этим автором из Швеции. Он действительно хорош. Он пишет крутые песни'.

  - Хорошо, - ответила я. - С кем он работал?

  Не знаю, как я догадалась задать этот вопрос, при всей моей неопытности, но у меня начали появляться четкие идеи насчет того, как я хочу звучать. Я провела небольшое расследование и выяснила, что он написал песни для 'Backstreet Boys', Робин и Брайана Адамса.

  - Да, - ответила я. - Согласна.

  Макс Мартин прилетел в Нью-Йорк, и мы встретились за обедом, только мы с ним, никаких ассистентов или представителей звукозаписывающей компании. Хотя рядом со мной всегда находились помощники из-за моего возраста, на этот раз было решено, что я должна встретиться с ним сама. Мы сели за стол, подошел официант и спросил: 'Чем я могу вам помочь?'.

  Вдруг свеча как-то упала и залила огнем весь стол.

  Мы сидели в одном из самых дорогих ресторанов Нью-Йорка, и наш стол только что превратился в стену огня, от слов 'Чем я могу вам помочь?' до стены огня прошла всего секунда.

  Мы с Максом в ужасе посмотрели друг на друга.

  - Нам сейчас лучше уйти, да? - спросил он.

  Он был волшебником. И мы начали работать вместе.

  Я полетела в Швецию, чтобы записать песни, но почти не заметила разницы между Швецией и Нью-Джерси: я была просто в другой кабинке звукозаписи.

  Фелиция приходила и спрашивала: 'Хочешь кофе? Пойдем на кофе-брейк!'.

  Я ее спроваживала. Я работала много часов без перерыва. Моя рабочая этика была крепка. Я никогда не выйду из кабинки. Если бы вы знали меня в то время, вы бы не получали от меня вестей много дней. Я оставалась в студии столько, сколько могла. Если кто-то хотел уйти, я говорила: 'Я спела неидеально'.

  Вечером перед записью '... Baby One More Time,' я слушала 'Tainted Love' 'Soft Cell' и влюбилась в это звучание. Я не ложилась допоздна, так что пришла в студию уставшей, мой голос вышел из строя. Это помогло. Когда я пела, голос стал грубее, звучал более зрело и сексуально.

  Почувствовав, что происходит, я полностью сосредоточилась на записи. И Макс слушал меня. Когда я сказала, что хочу, чтобы в моем голосе было больше ар-н-би и меньше чистого поп-стиля, он понял, что я имею в виду, и выполнил мою просьбу.

  Потом, когда все песни были записаны, кто-то спросил:

  - Что еще ты можешь сделать? Хочешь станцевать?

  Я ответила:

  - Хочу ли я станцевать? Черт возьми, хочу!

 

  9

  Звукозаписывающая компания представила мне концепцию видео-клипа на песню '... Baby One More Time', в котором я должна была играть футуристического астронавта. В макете, который мне показали, я была похожа на Могучего Рейнджера. Этот образ на был мне близок, и я чувствовала, что моя аудитория не сможет отождествлять себя с ним. Я сказала топ-менеджерам звукозаписывающей компании, что, по-моему, людям хотелось бы видеть, как я сижу с друзьями в школе, мне скучно. а потом, как только звенит звонок, бум - мы начинаем танцевать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии