Правда, как Лиззи ни оглядывалась, никого подходящего для того, чтобы примерить на себя роль возлюбленного, она так и не отыскала. Когда же поиски её провалились, Лиззи забыла об обиде. В голову ей снова хлынули мысли о морской свободе, о прекрасных авантюрах на неспокойных волнах и о том, как здорово и интересно, должно быть, живётся морякам.
«Титаник» ровным и плавным ходом двигался мимо парохода «Нью-Йорк». «Нью-Йорк» крепился к другому пароходу, казалось, будто они застыли в дружеском объятии. Мощные волны пробегали между «Титаником» и этими двумя колоссами, отчего казалось, будто невидимый гигант ступает по воде. Лиззи надвинула шляпку на лоб и подалась ближе к борту. Мисс Мэйд следила за ней цепким оком орлицы, в чём Лиззи не могла сомневаться, хотя она и стояла к мисс Мэйд спиной.
«Титаник» уверенно поравнялся с «Нью-Йорком». Лиззи прищурилась: солнечный свет, который отражался от труб «Нью-Йорка» и его бортов, как будто выедал ей глаза по чайной ложечке. Она и не заметила, как мисс Мэйд подошла к ней и раскрыла над их головами зонтик от солнца. Голова Лиззи тут же погрузилась в умиротворяющую тень.
— Да, — высказалась мисс Мэйд, — я немало прожила на свете и повидала множество интересных вещей, но никогда и предположить не могла, что поплыву на таком огромном судне. Ты только взгляни, Лиззи, какие они маленькие по сравнению с нами!
В голосе мисс Мэйд звучало почти детское восхищение, и казалось, что она воспринимает впечатляющие размеры «Титаника» как собственную заслугу. Она уже и думать забыла о ссоре с Лиззи, а Лиззи почему-то не хотелось об этом напоминать. Подружки мисс Мэйд вертелись совсем рядом, тоже ахали и охали и наперебой звали мужей, и Лиззи становилось горько и противно, стоило ей подумать о том, что мисс Мэйд может променять её на них. Тем не менее, гордость удерживала Лиззи, не позволяла повернуться и заговорить с мисс Мэйд, но и промолчать она не могла. Лиззи пошла с самой собой на компромисс и сказала, словно бы обращаясь к пустоте:
— Угу.
Мисс Мэйд и это короткое восклицание обрадовало.
— Смотри, смотри, мы уже совсем… — но тут её голос оборвался, и она выронила зонтик. Глаза её остекленели. — О боже!
— Чёрт! — закричала Лиззи. Если бы матушка или Мэри стоял здесь сейчас, несомненно, они бы её отругали или же чертыхнулись бы сами, поскольку то, что происходило сейчас с кораблём, действительно пугало.
Когда «Титаник» вошёл в тень, которую пароход «Нью-Йорк» отбрасывал на воду, над палубой словно пронеслась цепкая смертоносная рука. Лиззи видела, как толстые крепкие тросы, крепившие «Нью-Йорк» к его соседу, лопнули. Мощная задняя часть корабля неспешно поплыла к «Титанику» — «Нью-Йорк» как будто собирался его таранить!
— Господи боже! — закричала мисс Мэйд. Её подружки выронили шляпы, сумочки и зонтики и в ужасе бросились к центру палубы.
Как ни странно, почти все из людей, находившихся сейчас на прогулке, метнулись туда же. Многие мужчины остались у бортов, и Лиззи даже видела, как один из них перегнулся через леерное ограждение и радостно загикал. «Титаник» уверенно плыл прямо к угрожающе движущейся на него корме «Нью-Йорка», а Лиззи, застывшая на месте, не могла отвести от этого зрелища глаз. Казалось, что она потеряла контроль над телом: дух едва-едва цеплялся за него, и она смотрела на происходящее так, словно бы не находилась сейчас на борту, а уже воспарила высоко-высоко в небо, где витают души недавно усопших.
«Титаник» дёрнулся, и Лиззи завизжала. Этот визг, невольно сорвавшийся с губ, смешался с воплями и криками прочих женщин и девушек. Даже многие мужчины перешли к центру палубы. Тот самый парень, что висел на леерном ограждении, торопливо плюхнулся обратно и подобрал к груди колени. Глаза всех пассажиров смотрели сейчас на тёмную мощь кормы «Нью-Йорка» — тот всё плыл и плыл к «Титанику», а «Титаник» медленно останавливался: Лиззи чудилось, что она кожей ощущает, как тарахтят глубоко внизу машины, приводящие гиганта в движение.
«Титаник» замер. А вот пароход «Нью-Йорк» совсем не собирался останавливаться! Лиззи отстранённо подумала о том, что ей следовало бы закрыть глаза — но именно это у неё никак не получалось. Её веки словно насильно удерживали поднятыми, и она не могла моргнуть, хотя слёзы уже переливались через край глаза и кусали кожу.
«Нью-Йорк» замер. Тенистая громада коряво качнулась на волнах, замерла — и попятилась, словно разумная. Лиззи резко протёрла глаза и метнулась к ограждению. За спиной у неё слышались успокаивающие, хорошо поставленные голоса:
— Дамы и господа, нет причин для беспокойства, уверяю, нет причин для беспокойства…
— Дамы и господа, машины уже застопорены, «Нью-Йорк» взят на буксир. Нет никаких причин для беспокойства, уверяю вас…
— Мэм, вот ваш носовой платок. Взгляните, не бойтесь: всё уже хорошо. Не стоило переживать, мэм!
Лиззи с трудом дышала.
«Врезались? — в ужасе спросила она себя. — Неужели врезались?»