04.1912

— А если эта ложь откроется, разве не станет ещё хуже?! — прокричала Лиззи. — Джо, помнишь, что я тебе говорила? Я не хочу, чтобы что-то менялось, а мой мир, он… он рушится… он распадается… его разносит на кусочки; каждый новый кусочек вырывает часть меня, и я… я теряю всё, даже саму себя. Я не знаю теперь, кто я и что меня ждёт. Я ничего… я ничего не знаю! Я ещё сегодня утром была вроде бы собой — не совсем такой, как обычно, но это всё же была я, — а ближе к обеду оказалось, что это уже вовсе не я и что кругом меня — только пустота и вопросы. И в этой пустоте плавает, как зелень в супе, что-то, что раньше было Лиззи — а что оно теперь такое, я не знаю. У Лиззи сестра не лжёт, мама… с мамой всё в порядке, и Лиззи живёт в Англии. А у меня… у меня всё из этого списка не так. Всё неправильно. Может, я тогда и не Лиззи вовсе?

Джо аккуратно протянул руку и коснулся её плеча. Лиззи быстро вскинула голову; её глаза ярко разгорелись.

— Называй себя кем хочешь, — сказал он, — если тебе не нравится больше быть тем, что ты была раньше, или если ты понимаешь, что на себя прежнюю ты никак не похожа. Ты вот говоришь, что всё меняется — но я рядом, и этого уже не изменишь. Бери себе любое имя, меняй фамилию, переезжай хоть на север, но я — твой побратим, мы на крови поклялись. Значит, пока у тебя есть что-то неизменное, ты не разлетишься на кусочки, Лиззи.

Лиззи зарылась подбородком в воротник и неразборчиво буркнула:

— Спасибо.

Большего Джо от неё не просил: она и не смогла бы сказать ничего сверх этого. Он молча подошёл к Лиззи ближе, сполз по стене рядом с ней и замер так, не шевелясь и дыша лишь украдкой, чтобы не разрушать кокон, в который она сама себя заточила.

Лиззи сидела без движения, подобрав к груди колени, и молчала. Она не сводила пустого и совершенно бессмысленного взора с противоположной стены, и не казалось, будто именно эта стена её интересует: она видела там нечто иное, недоступное Джо и всем тем, кто торопливо проходил мимо. Лицо Лиззи опустело, она почти не моргала, её глаза были стеклянными, неживыми, как у куклы, пригорюнившейся на полке в унылом магазинчике. Джо мог бы подумать, что Лиззи исчезла, что вместо неё рядом теперь сидит её каменная копия — но Лиззи была живой и настоящей, потому что он чувствовал её дыхание, её теплоту и видел, как на её щеках снова и снова обозначаются неровные серебристые дорожки.

Лиззи и Джо сидели так долго: многие из пассажиров успели пообедать и неторопливо зашагали в каюты. Когда мимо них прошла толстая леди в том самом безвкусном платье, Лиззи вдруг вздрогнула и порывисто вцепилась Джо в плечи. Он потрясённо прижал Лиззи к себе — и Лиззи задрожала в его объятиях, всхлипывая и стуча зубами.

— Ну, — шептал Джо ей, как младенцу, — ну, Лиззи, не надо. Не надо рыдать… не надо…

А пассажиры продолжали тянуться мимо них, как нескончаемая полноводная река.

* * *

Без чего и без кого не может обойтись корабль?

Вне всяких сомнений, корабль должен быть оснащён максимально современным оборудованием. Корабль должен быть крепким, быстрым; он должен беспроблемно связываться с землёй и не сбиваться с курса.

Море — стихия непредсказуемая, загадочная и опасная. Очень сложно предсказать, как именно поведёт себя вода, несмотря на все точнейшие прогнозы и расчёты. Люди возгордились, освоив большую часть суши, но то, что окаймляет эту сушу, человечеству по-прежнему во многом неведомо. Тайны морских глубин — тайны, которые не хотят быть раскрытыми, а само море необузданно и не терпит барского ярма. Многие отважные путешественники, опытные и смекалистые, гибли, когда переставали учитывать волю моря и начинали полагаться исключительно на достижения человеческого гения. Море всегда припасает для неосторожных храбрецов неприятные сюрпризы.

Шторма, водовороты, мели, отбойные течения, айсберги, гроулеры — и это далеко не весь список опасностей, с которыми может столкнуться экипаж судна. Не раз и не два люди склонялись перед стихией, которая забирала у них жизни, но они не опускали рук, учились бороться и побеждать.

В эпоху парусных судов плаванье нельзя было назвать комфортабельным и быстрым видом путешествий. Слишком многое зависело от погоды, от милостей природы.

Парусники медленно ползали по неизведанным водам, как муравьи — по добыче, часто тонули, садились на мель, подвергались нападению недружелюбных судов, а команды их иссыхали от недостатка витаминов.