Звездопад

На рассвете к Бичико прибежали инженер с завода и начальник купажного цеха. Мака спала в это время с матерью в дальней комнате. Сперва со двора послышался крик Бичико, потом взволнованный говор нескольких голосов. Затем Бичико вернулся в дом и, громко топая босыми ногами, пробежал по балкону.

«Разбудит ребенка, ненормальный», — испугалась Мака.

— Что случилось, дорогой? — послышался встревоженный голос Мери.

«Интересно, что у них стряслось?» Мака приподнялась на постели и вся обратилась в слух, боясь пропустить ответ брата. Бичико натягивал брюки и впопыхах никак не мог попасть в штанину.

— Тхавадзе покончил с собой.

— Что ты говоришь, Бичи?!

— Застрелился.

Мака уронила голову на подушку. До ухода брата она ни о чем не думала. Слышала его бесконечную суматошную возню, пока Мери не встала и не помогла ему.

— Что там, дочка? — спросила сидящая на постели Ольга — старуха была уверена, что неверно расслышала сына.

«Тхавадзе застрелился, чтобы я пожалела о своих словах», — мысленно ответила ей Мака.

— Мака, слышишь?

Мака молчала.

Ольга в ночной рубашке вскочила с постели и подбежала к дверям.

— Бичи, сынок!

— Что тебе?

— Это правда, или…

— Нет, пошутил…

— Пошутил, — пробормотала Мака, хотя прекрасно слышала, с какой желчью процедил Бичико свое «пошутил».

— Ой ты, госпо-ди! — дошло наконец до Ольги. — Ой, несчастье-то какое! Верно, на машине разбился… Пьян был, родимый, пьян, пьян… Господи, грех-то какой! Погибли мы!

— Заткнись! — гаркнул Бичико и опять пробежал по балкону, на этот раз в ботинках.

«На машине разбился, — подумала Мака. — Наверное, много выпил после моего ухода…» Мака думала обо всем этом, как о чем-то услышанном краем уха, где-нибудь в поезде или на улице.

«Сколько человек гибнет ежедневно в Нью-Йорке? Я совсем недавно читала где-то…»

Ольга кинулась искать свое платье.

«Не видит, с той стороны, в изголовье кровати висит. Все-таки удивительно бестолковая женщина моя мать».

Вошла Мери. Она стояла посреди комнаты, бледная и растерянная.

— Мака!

— Почему ты так рано? — спросила Мака, медленно приподнимаясь, и вдруг заново услышала слова брата.

— Тхавадзе застрелился? — спросила она кого-то: Мери, Ольгу или себя самою, и вскочила с постели.

Никто не ответил ей.

— Что за Тхавадзе? Тут есть еще в округе какие-нибудь Тхавадзе?

— Не знаю, Мака, откуда мне знать! — Широко раскрытые глаза Мери были полны слез.

— Мама!.. Мама!!

— Какие-нибудь Тхавадзе, говоришь? А разве начальник нашего Бичи…

— Нет, не этот! — оборвала ее Мака. — Других Тхавадзе нет в нашем селе?

— Те, что приходили к Бичико, говорят, будто он… — припомнила Мери и попятилась, не досказав и пропуская Маку к дверям.

— Почему? — Мака вышла в другую комнату и посмотрела в окно на закрытую калитку. — Почему? — повторила она и вернулась назад. — Почему он покончил с собой?

— Он ничего не сказал.

— На нашей совести такое несчастье, вот беда! — причитала Ольга, завязывая тесемки длинных вязаных носков. — Пьяный от нас уехал…

— Авария? — Мака заглянула в глаза Мери.

— Нет, застрелился.

— Почему?

— Не знаю, Мака. Ничего не знаю.

— Из-за кого… Господи! Почему?

— Не будет мне счастья, — вдруг всхлипнула Мери.

— Тебе? Почему — тебе?

— Из-за меня были приглашены гости.

— Нет, — Мака надела платье. — Нет. Иди, накинь что-нибудь, ты вся дрожишь.

— Пойду, — Мери повернулась к дверям.

— Куда они забрали Бичи?

— Не знаю…

— Мама, смени свой платок, сходи к соседям и узнай, что говорят…