Звездопад

— Да, да… — закивала Марго, решив, что под посторонним Мака имеет в виду Тхавадзе. — Как он много сделал для нас, широкая у него душа!

Мака так и обмерла: сама напомнила! Она не собиралась скрывать от мужа участия Тхавадзе, но сейчас, после долгого отсутствия, сразу без подготовки ляпнуть— директор завода готов был в лепешку расшибиться ради Бичико, — это ни к чему. К этому сообщению Гено не мог отнестись доверчиво и наивно, как Марго.

Гено, видимо, сразу догадался, к кому относилась горячая признательность его двоюродной сестры. Марго же была так счастлива, так довольна исходом дела, что помянула добрым словом не только Тхавадзе, но и многих других гостей свадебного пиршества. «Вчера ты не смог приехать, — сказала она Гено, — но в другой раз, когда окажешься в тех краях, не забудь и поблагодари соседей за внимание. С хорошими людьми имеешь дело — надо ценить».

В эту ночь, к своему удивлению, Мака была холодна с мужем.

Утром, когда Гено ушел на работу, Мака получила свою телеграмму, высланную в субботу ночью.

Гено, видимо, был доволен тем, что его не теребили, не вызывали настойчиво на свадьбу и избавили от малоприятной суматохи и суеты. О Тхавадзе он молчал.

После отъезда Марго Мака вскользь упомянула в разговоре директора завода, на котором работает Бичико, но не отдельно, а вместе со всеми соседями, друзьями и знакомыми, принявшими участие в свадебной церемонии.

Гено, конечно, понимал, что Тхавадзе был очарован вовсе не Бичико, но обвинить жену в чем-либо не мог. Маку же тревожило и мучило то, что ей не удалось лишить Джумбера надежды. Она осталась его должницей. И хоть старалась, изо всех сил старалась (разве нет?) держать его на расстоянии, все-таки приблизила к себе. Она даже не удивится, если нынче утром по пути в школу нарвется где-нибудь на него.

В двенадцатом часу она вышла из дому и, лишь убедившись, что на дороге нет никого, кроме бородатого старика на костылях, направилась в школу.

«Нет, сюда он не посмеет, — внушала она себе. — А туда я никогда в жизни не поеду одна…»

В субботу, после полудня, Гено еще был на строительстве электростанции, когда Марго с мужем, деверя-ми, свекровью и двумя закутанными в одеяла девочками-близнецами пожаловали к ним.

Мака радушно приняла гостей. Вскоре вернулся Гено, и все вместе они поехали в Ианиси.

Мать увела Маку вниз и, тревожно поглядывая на потолок — как бы не услышали гости, — сообщила, что прошлой ночью Бичико где-то пропадал. Слава богу, на этот раз он оказался дома.

Все вроде шло хорошо, но, подвыпив, Джаба и Бичико все-таки сцепились. Хибрадзе сдержался, — «из уважения к твоей сестре», как он сказал, — и, зная свой характер, не стал больше пить.

Тогда Бичико пристал к его брату — капитану милиции: сними свою форму, не пугай людей… Гено обратил все в шутку: ты не прав, теперь милиция нам нужна позарез, следить, кто «сачкует» и не допивает вина до дна. Посмеялись. Капитан все же дулся. Положение спас старший брат Джабы, приехавший из Тбилиси, Баграт Хибрадзе, — рассказал кучу анекдотов, причем сделал это так мастерски, что в конце концов даже капитан отошел и заулыбался.

Наутро Джаба вдруг объявил: так дело не пойдет — теперь все едем ко мне! Что это еще за прятки? Я сестру замуж выдаю и знать ничего не знаю! У меня есть свои друзья и своя родня: свет не сошелся клином на мне да на моих братьях — нас вся округа знает!

На это Бичико ответил, что сегодня он ждет в гости приятелей-сослуживцев и никуда из дому ни шагу. Если так уж горел желанием, надо было раньше думать.

— А тебя не спрашивают! — отмахнулся от него Джаба. — Скажи спасибо, что в дом такого приглашаю!

Когда случилась эта перепалка, Мака была в нижней комнате. Марго скатилась к ней по лестнице ни жива пи мертва.

— Мака, ради бога, Мака!

Мака взбежала наверх и бросилась к брату. Джаба Хибрадзе стоял по другую сторону стола, напряженный, как динамит с дотлевающим шнуром. Мака с укором взглянула на мужа. Гено поднял брови и криво усмехнулся: мол, что с такими поделаешь.

Мака подсела к Хибрадзе, отвлекла его разговором, загасила огонь, уняла. Но за завтраком, когда после коньяка выпили немного вина, Хибрадзе опять заерзал, как на иголках, заволновался, закипел. Гено, решив, что волк с собакой все равно не уживутся, надумал уехать и забрать с собой Джабу, да и капитана прихватить заодно. Оставайтесь вы с братьями, — сказал он жене, — а вечером, если они не перепьются, садитесь в поезд и— домой.

Мака с минуты на минуту ждала появления Тхавадзе и потому сказала:

— Не оставляй нас.

Гено покачал головой:

— Ты обязательно хочешь, чтоб они сцепились?

Сейчас для Маки все было лучше, чем отъезд мужа.

— Мне казалось, что ты мужчина, — сказала она. — Неужели эти петушки напугали тебя?

Ее слова задели Гено. «Она говорит со мной, как со своим братом. Кому нужны эти дешевые штучки? И зачем мне, защищая Бичико, связываться с Хибрадзе?»