Звездопад

«Господи, не дай сбыться!..» Эти слова первыми пришли на ум, но она не смогла произвести их. Она хотела сказать что-нибудь, все равно что, только бы убедить себя, что виденное было наваждением, кошмаром. Так случалось в детстве, когда она летала во сне: хотелось приземлиться, найти опору и удержаться, и, проснувшись, она хваталась за решетку кровати; исчезнувшее сновидение все еще сохраняло силу реальности, ей было страшно, и она долго не отпускала рук от решетки. Сейчас она хваталась за слова, стараясь как-нибудь выдавить их из себя и тем самым избавиться, отгородиться от сна. Она шевельнулась и тотчас ощутила в своей руке локоток Гочи. Она прижала к горлу теплые пальчики сына и прошептала ему в ухо:

— Господи, не дай сбыться этому сну!

Мальчик завозился, глубоко вздохнул и повернулся на бок.

— Жизнь моя, почему ты смеялся? — упрекнула его Мака и почувствовала, что успокаивается.

— Долго ли до рассвета?

В той стороне, где ока ожидала увидеть бледное пятно окна, стояла кромешная тьма. В противоположной мерцала тусклая звезда. Она долго смотрела на звезду и медленно приходила в себя. На комоде тикали часики. Хотела встать, включить свет, но побоялась разбудить сына и передумала. Она знала, что теперь не заснуть до утра, а в темноте к пей мог вернуться ночной кошмар.

Вдруг ей послышалось:

— Хозяин!

Этот робкий, нерешительный окрик вспугнул ее, сердце опять заколотилось так, что она прижала его рукой. Прислушалась, но в висках так стучало, что она ничего не смогла разобрать.

«Включу свет и прикрою газетой, чтобы не разбудить Гочу, — подумала она и удивилась, — а я, оказывается, трусиха… Все-таки надо включить…» Но не шелохнулась.

Кто-то, стоявший во дворе под грушей, крикнул еще тише:

— Хозяин!

«Нет, нет! Мне не мерещится. Что-то стряслось! Какая-то беда! Может, сои и вправду длится мгновение — я услышала крик, вот мне и привиделось бог знает что. Подойти к окну. Вор услышит, что в доме люди, и уйдет, а своих надо встречать».

На какое-то время все стихло. Маке почудилось, что сердцебиение мешает ей расслышать осторожные шаги по траве.

— Мака! — раздалось под самым окном.

Она не заметила, как села на постели.

— Мака, не пугайся, Мака!

Голос был знакомый, но Мака не узнавала его. Робкий, тихий оклик не походил на зов путника, сбившегося с дороги. Казалось, он предназначался только Маке и никого не хотел будить, кроме нее.

Вся дрожа от страха и ожидания, Мака встала и, пригнувшись, на цыпочках подошла к окну.

То ли се увидели со двора, то ли услышали звук шагов, но стоило ей подойти, как тот же голос прошептал:

— Не пугайся, Мака, это я, Марго!

Мака смотрела во двор, туда, где темнело грушевое дерево, и потому не сразу заметила женский силуэт под самым окном.

— О господи! — Она провела рукой по лицу и, ссутулясь, вернулась на кровать и села.

Во дворе зашуршали шаги по траве; видно, Марго пошла назад, к калитке.

«Кто-то ждет ее на дороге. Только не Гено…»

Она нашарила на полу войлочные шлепанцы, одела материнский халат, висевший рядом на стуле, и, шепча про себя: «Господи!.. Господи, господи!.. Что-то стряслось! Беда какая-то!» — вышла.

Во дворе она сбилась с тропинки. Высокая росистая трава замочила ноги до колен.

Взглянула на небо. Взмолилась: «Помоги!»

У калитки задержалась.

«Куда я иду?»

— Марго, ты?

— Я! Я, Мака, лучше б мне не рождаться на свет!

— Что случилось, Марго?

— Для тебя ничего страшного — не пугайся. Надо мной беда, вад несчастной моей головой!

— Все живы, здоровы? Не скрывай!

— Все здоровы. Не бойся…

Мака не поверила, шагнула за калитку.

— Ты одна?

— Нет, Мака.

— Кто с тобой?

Марго медленно клонилась.

— Что с тобой, Марго! — Мака подхватила ее под руки. — Тебе нехорошо?

— Погоди, — Марго высвободилась. — Погоди!.. — Она опустилась ниже, и Мака почувствовала прикосновение ее рук на коленях.

— Что ты делаешь?! — Она попыталась отступить, но Марго не пускала ее.

Мака вспомнила объятия Тхавадзе во сне.

«Вот и сбылось, — притихнув, подумала она. — Сон в руку».

— Ноги твои целую, Мака!

— Встань, Марго! Встань, милая, и скажи, что у вас стряслось?

— Не встану. Если хочешь, чтобы сказала, дай на коленях сказать…

— Боже мой! — в отчаянии вырвалось у Маки. — Что же это? Боже мой!

— Нету у нас дороги, кроме как к тебе, Мака! Ты должна спасти моих детей, как спасла бы Гочу. Обо мне не думай…

— Но что я могу? Объясни… Ну, встань же наконец, Марго!

— Нет, дай сказать!

«Сон в руку, ох, сон в руку! Вот так же он не отставал ни за что и целовал колени».

— Марго, дорогая…

— Пропали мы, Мака, пропали! Перебьет он нас, если ты не спасешь — не поможешь!

«До Джабы дошло… Бедная женщина…»

— Господи! Но что я?.. — Она наконец высвободилась из рук Марго.

— Ты одна можешь нам помочь! Ты спасешь моих детей и бедную Мери!

— А где Мери?

— Здесь она, еле вызволила; выкрала, считай, хоть сердце и не на месте — боюсь, как бы не застал он нас… Молиться на тебя буду, Мака!

Мака только сейчас заметила стоящую неподалеку маленькую машину и насилу подняла Марго с колен.

— Так что же случилось?