Звездолет

В последующие дни Доран стал бояться наступления ночи. 

Он так много времени провел в постели, что организм сбился с графика, и теперь в восемь часов, когда на корабле воцарялась тишина, его пытка только начиналась. 

Зря он сегодня не солгал и не попросил у Кассии еще обезболивающих – тогда сейчас бы уже погрузился в медикаментозную кому, а не лежал без сна, переваривая сказанное Соларой. 

«Твой отец в тюрьме». 

Эхо этих слов до сих пор заставляло желудок сжиматься, ведь они открывали страшную правду… Доран остался один. 

Сколько он себя помнил, отец всегда был рядом, чтобы помочь. И даже если Доран не нуждался в его поддержке, шагать по жизнь все равно гораздо проще, когда знаешь, что, если оступишься, папа поймает. Теперь страховка исчезла, и Доран не мог избавиться от тошнотворного ощущения свободного падения. 

А как там отец? Он тоже одинок и испуган или уже превратил камеру в импровизированный офис, а разбираться с арестом поручил юристам? Дорана злило, что он ничего не знает. Он скучал по отцовскому голосу. Хотел бы вновь заставить его смеяться. И так как связаться с ним сейчас способа не было, Доран не представлял, что делать, когда доберется по указанным координатам в Пограничье. 

Конечно, миссию он продолжит, но сумеет ли очистить их имена? В голову полезли сомнения. Вчера Доран взял инфопланшет и прочел подробности своего дела, явно указывавшие на то, что их подставили… кто-то из правительства. Силовики утверждали, будто нашли ДНК Дорана в перевозчике, на клети из-под украденного инфиниума. Но Доран никогда не ступал на борт правительственного корабля и прежде даже не слышал об инфиниуме. А значит, силовики подбросили улики, и если так, то на справедливый суд рассчитывать явно не стоит. 

Грудь сдавила паника, и Доран понял, что уже ничего не будет по-прежнему, как бы он ни старался все исправить. Старая жизнь закончилась, сменившись новым жалким существованием в бегах. 

«Нет. Даже не думай об этом». 

Отец нуждался в нем, потому Доран должен оставаться сильным и выполнить задание. Что бы ни ждало его в Пограничье, это точно ключ к их свободе. 

Проснувшись утром, Доран прищурился от света звезд, который проникал в каюту сквозь иллюминатор, и взглянул на Солару, скорчившуюся под ворохом одеял так, что наружу только нос торчал. 

– Почему ты до сих пор спишь на полу? – спросил Доран и закряхтел, прочищая горло. 

Ей явно было неудобно. Одного взгляда вниз хватило, чтобы от воспоминаний о жестких стальных панелях заныли плечи. 

Доран закинул руки за голову и выгнул голую спину, растягивая одеревеневшие после долгого бездействия мышцы. Ощущения оказались такими приятными, что он повторил прогиб, а потом по очереди поднял к груди колени, разминая и ноги. Как и в случае с горячим душем, Доран не ценил дар свободы движения, пока не потерял, но теперь поклялся больше не воспринимать собственное тело как должное. 

Солара зевнула и перевернулась на спину, высунув руки из-под одеяла и тоже потягиваясь. Он радовался, что она перестала носить перчатки, но решил помалкивать – слишком уж соседка чувствительна к любым упоминаниям о татуировках, еще взбесится. 

Не дождавшись ответа, Доран указал на пустое пространство рядом с собой: 

– Это двуспальная кровать, помнишь? Места более чем достаточно для двоих. – Он принюхался. – И я не воняю. Вроде бы. 

Солара села, брюзжа и потирая шею. Похоже, она сильно ворочалась во сне, так как волосы выбились из косы и спрессовались в некое гнездо прямо надо лбом. Доран улыбнулся. 

– Ты знаешь причину. Тебе нужно… 

– Чушь, – отмахнулся он от нелепых отговорок. – Со мной все в порядке. – Затем опустил одеяло до талии. – Подойди и сама проверь. 

Солара встала с пола и уселась на край матраца. В одной лишь футболке, едва достигавшей бедер. Кажется, она частично растеряла свою скромность – впрочем, Доран точно не возражал. 

– Гематомы никуда не делись, – упрекнула Солара, указывая на желтые пятна, рассыпанные по всему его телу. 

– Но уже не болят. 

С сомнением хмыкнув, она положила теплые ладони на его бока и провела ими по груди – вверх и вниз. Доран забыл, как дышать. 

«Черт-черт-черт». 

От ее прикосновений каждый внутренний орган напрягся – и кое-что из внешних тоже. Кожа под пальцами Солары едва ли не потрескивала, как будто энергия текла по замкнутой цепи, и Доран возрадовался, что плотное одеяло прикрывает его ниже пояса. 

– Больно? 

Он покачал головой. Ощущений было много, но боль в их число точно не входила. Возможно, совместные ночевки не такая уж хорошая идея. Доран сгреб руки Солары и отвел их на безопасное расстояние. 

– Видишь? – Он с трудом сглотнул. – Скоро буду как новенький. 

Она уставилась на кончики своих пальцев, будто и не замечая, что они зажаты в его ладонях. 

– И тогда ты уйдешь, а я смогу занять всю койку. Подожду. 

Доран промолчал, но она была права.