Звездолет «Иосиф Сталин»

По своим каналам РОВС собрал тридцать человек, которым разъяснили задачи и условия. Те в свою очередь довели информацию до проверенных людей в низовых звеньях организации. В идеале, информация о наборе волонтеров должна была бы разбрестись только между своими, но иллюзий по этому поводу никто не питал…

Скрыть такое дело ни от большевиков, ни от турецких властей никто и не надеялся, однако турецкие власти, похоже, предпочли не замечать того, что творилось в Стамбуле, а что касается большевиков….

Эти наверняка что-то уже пронюхали.

Да и странно было бы надеяться на всеобще молчание, когда через двор старого дома только за первую неделю прошло более трех тысяч офицеров Белой армии, но что Советы могли сделать? Хоть и рисовали они на своем гербе земной шар анфас, но дотянуться до Африки ручки у них были еще коротковаты.

Ход с Африкой придумал сам Кутепов.

Чтоб совесть турецких властей продолжала оставаться незапятнанной, офицеров вербовали, предлагая участие в военных действиях в Северной Африке. Желающих понюхать пороху среди бедствующих эмигрантов хватало. Предпочтение при этом отдавалось тем, за кем тянулся кровавый след с Гражданской войны.

Как правило, человек приходил в дом с фонтаном во дворе с уже готовым решением. Там ему сообщали, что по другую сторону от мушки будут не негры, а большевики. Останавливало это не многих. Тем, кто хотел подумать, в свете изменившихся обстоятельств, предлагалось, под присмотром британских морских пехотинцев конечно, погулять по чистому дворику, подумать.

До чего бы он там не додумался, гость возвращался в дом и… исчезал.

Имевшимся в доме подземным ходом волонтеры выводились на другую улицу и в закрытых машинах вывозились из Перы – европейской части Стамбула – в порт. Там каботажными пароходиками они доставлялись на один из островов в Мраморном море, где их ждали представители Британского Флота и …. Кто желал свести счеты с красными получал винтовку в руки, кто же держал зуб на негров и не хотел связываться с бывшими соотечественниками, задерживался на островке на пару недель на полном пансионе Её Величества Королевы Англии, Шотландии… и так далее.

Год 1930. Январь Турецкая республика. Армянское нагорье

…От лагеря в разные стороны уходили четыре дороги– два хорошо накатанных тракта к Каракесе и Эрзуруму и еще пара поплоше – в сторону турецко-советской границы.

До ближайшего селения было километров пять, и это вполне устраивало комбрига. Место специально выбиралось так, чтоб лагерь не бросался в глаза и тоже время, случись такая необходимость, мог легко оседлать все дороги.

Холмистая равнина, засыпанная снегом, уходила вперед до самого горизонта, сливаясь там с заснеженными горами. Казалось, что вокруг нет ни души, но комбриг товарищ Родимичев знал, что, подумав так – ошибется. Люди вокруг были. Причем свои люди, хоть и переодетые в турецкую военную форму – синие шаровары и френчи, красные фески.

У него на голове была точно такая же. Он снял её с наголо бритой головы, вытер вспотевший лоб. Карнавал какой-то… Комбриг сплюнул, но не сказал ничего. Приказ есть приказ. Хорошо, что хоть турецкий язык не нужно учить.

Бригаду перебросили сюда неделю назад из-под Ростова. Ночью, по тревоге подняв личный состав, погрузили в теплушки и довезли до Армавира, а там пешим манером перевели через границу. Сделано это было так быстро, что кое-кто из бойцов так и не сообразил, что находится на территории сопредельного государства, где в ходу не рубли и копейки, а лиры и куруши.

За спиной, отрогами поднимаясь вверх, простиралось Армянское нагорье, над которым хорошо видна была громада Арарата. Не так далеко, всего в сотне шагов, стояли палатки рабочих, что тянули сюда железнодорожную ветку. Отношения у СССР с Турецкой республикой были отличные, не то что с западными соседями, так почему не помочь соседу с постройкой, раз просит? Это ведь и называется интернационализм!

– Самолет! Самолет!

Он вскинул бинокль. Точно. Летающая лодка. Как и предупреждали из ОГПУ, опознавательных знаков нет. Ты смотри, что мировая буржуазия делает! Совсем стыд потеряли!

Аэроплан сделал круг над лагерем и снизился, чтоб рассмотреть все получше. Гостя ждали, и каждый знал, что следует делать.

– Не стрелять! – пронеслось между палаток. Красные командиры помнили позавчерашний приказ. – Боевыми не стрелять!

Инструкцию позавчера все получили самую строгую – не стрелять! Только не всех она касалась.

Товарищ комбриг бросился к палатке, где как раз в ожидании этой минуты с утра гоняли чаи три лучших бригадных пулеметчика, что не просто в мишень попадут, а в случае нужды серп и молот на ней двумя очередями нарисуют.

– Готовы?

Все трое вскочили из-за стола, на котором стоял самовар, и вытянувшись, разноголосо отрапортовали.

– Так точно!

Стрекот авиационного мотора влетел в палатку. Ручные пулеметы – два «льюиса» и «гочкис» лежали тут же.

– Тогда, давайте, товарищи бойцы, давайте…