Звездочет. Работа на холоде

— Дурацкие шутки, — Зарик укоризненно покачал головой. — Ты скоро в Москву улетишь, а я тут один службу тащить буду.

Он потянулся к ноутбуку и дважды ударил по клавишам. Русский повернул экран к себе и, просмотрев сообщение, улыбнулся:

— Делать тебе тут нечего. Дисней херов.

— Домой отзывают. Счастливый, — с завистью пробормотал юный афганец.

«Да-а, — подумал Сергей, — пора менять место дислокации, не то я тут уже обафганился до неприличия. Скоро начну забывать, как православные крестятся».

И действительно, его с трудом можно было отличить от среднестатистического бедного афганца, пасущего по горным склонам курдючных овец. Он неплохо освоил предпочтительный здесь местный язык пушту, и общепринятая у афганских бедняков одежда стала казаться привычной и даже удобной. Его лицо, скрытое наполовину бородой, успело несколько раз загореть и выгореть. Из-за постоянного прищура от сухого ветра и солнца от уголков глаз разбежались морщины. Но глаза остались прежними, и при желании его можно было легко узнать по глазам.

Сергей откинулся спиной на ковер и задремал. Наконец-то ему можно вернуться домой. В Россию. Но разве у него есть там дом?.. И что его ждет дома?..

В тире разведшколы стоял привычный грохот. Непривычною казалась здесь тишина. Но это только для посвященных. А обычному человеку с улицы в тире захотелось бы забиться в угол, зажмурить глаза, что есть силы заткнуть уши, и все равно ему было бы оглушительно громко, а оттого жутковато. Но все это, конечно же, не касалось настоящих военных, а тем более имеющих отношение к разведке.

Сергей вошел в тир и молча остановился у входа, привалившись к стене. Он был совершенно неузнаваем, с отросшей неоформленной бородой и длинными, собранными на затылке в узел волосами. Весь его облик, неухоженный и неопрятный, даже не говорил, а кричал о том, что он до сих пор еще по уши находился в образе «русского» среди воюющих в горах афганцев.

Сергей огляделся. Несколько офицеров в наушниках увлеченно стреляли по мишеням, ревниво интересуясь успехами остальных. Среди стреляющих находился генерал Шевцов, приехавший сегодня в разведшколу по делам. Он тоже стрелял.

Сергей исподлобья наблюдал за ним со стороны, едва сдерживая улыбку в усах.

Шевцов почувствовал взгляд в спину и обернулся. Он не сразу узнал Сергея в странноватом и каком-то лютом человеке, что с улыбкой смотрел на него.

Генерал нахмурился, сведя к переносице брови, но вдруг улыбнулся в ответ и пошел навстречу человеку, на ходу снимая наушники.

— Ну! Здравствуй, Сережа!

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — Сергей выпрямился.

— Вольно! Не на параде… — расчувствовался Шевцов.

Они обнялись, похлопав друг друга по спинам.

— Хорошо, когда вольно! — Сергей засмеялся каким-то детским счастливым смехом. Еще с детдомовских времен он терялся, когда его обнимали.

— Давай-ка по отчеству… — добавил Шевцов. — Привыкай к мирной жизни… моджахед.

— Муджахед Сергей Валерианович.

— Вот и я о том же… Как там за речкой?

— Жарко.

— «На холоде» всегда жарко. Зато теперь отдохни. Съезди куда-нибудь. Две недели у тебя есть. И еще… — добавил генерал, отведя Сергея в сторону, но грохота выстрелов это не уменьшило. — Так вот, Сережа… Сразу хочу тебя предупредить… Ты же понимаешь, что умер ты один, а все остальные остались жить своей жизнью?

— Вы о Лене?

Череда выстрелов заполнила нарождающуюся паузу.

— Да. — Шевцов взял Сергея за плечо, отводя еще чуть дальше. — У нее теперь новая семья.

Снова почти одновременно грохнуло несколько выстрелов.

— Понятно. — Сергей кивнул. Щека предательски дернулась.

— А муж у нее — Виктор Костромитин.

Выстрел прозвучал наиболее громко. И Сергею показалось, что это выстрелили ему между глаз.

— Да-а-а?

— Да. — Шевцов крепко сжал Сергею плечо. — Сын у нее. Она Сережей его назвала.

— Сколько лет?

И снова выстрелы. Сергею показалось, что стреляют в него, но он в бронежилете, а потому не умирает. Просто чувствует боль.

— Скоро два года будет. — Шевцов вздохнул и отвел глаза. — Я тебя понимаю. Всегда хочется, чтобы она тебя одного всю жизнь ждала. Но так только мать может.

— Нет у меня матери. И не было, — буркнул Сергей и добавил, помолчав: — Нет, конечно, все правильно. Я знал, на что шел. Это был мой выбор.

— Ты уж к ним не ходи, пожалуйста… Хуже, чем есть, не делай. А так… отдыхай. Планы на отпуск какие?..

— Какие теперь планы… На могилу к себе схожу. Цветочки положить… Как-никак на днях годовщина… И вообще! Что, я не мог случайно выжить, что ли?!

— Сережа, это надо пережить. — Шевцов снова по-отечески обнял его за плечи. — То, что нас не убивает, делает сильнее. Держись, Сережа, держись.

— Разрешите идти? — вяло попросил Сергей, пряча глаза.

— Иди…

Шевцов посмотрел ему вслед, в понуро ссутулившуюся спину, поникшие плечи, затем рывком нацепил наушники и несколько раз выстрелил.

Все пули ушли мимо мишени.