Звёздный приют

Кен обошёл путевод со всех сторон и на каждой из граней он увидел одни и те же светящиеся цифры, а угол, направленный вдоль дороги на север действительно был чуть скошен сверху и на этом скосе, на самом верху, светилась небольшая точка.

– Заметил? Такие столбы есть везде, от одного до другого за один день дойти можно. Потому их и называют путеводами. Вот так-то.

– А зачем махсы это всё сделали? Это ж столько труда затратили. Здесь есть какая-то тайна.

– Это ещё что! В городе ещё со времён Исхода целые домищи, тоже из такого же чёрного камня сложены. И ничего им не делается. А зачем они их построили? Кто ж скажет? Махсы давно улетели, и теперь их и не спросишь.

– А сколько нам идти отсюда до города?

– Завтра к вечеру, должны добраться, только бы пораньше встать надо, так что лично я на боковую, а то завтра целый день топать.

Мар лёг прямо на камень площадки и тут Кен заметил, что чёрная глянцевая поверхность будто тёплая. Он повернулся удивлённо к Мару, но тот уже дремал у костра, положив свою котомку под голову. Подбросив веток в огонь, Кен устроился поудобнее и незаметно для себя задремал.

***

Кену снился странный сон. Между ним и отцом с Зером, будто толстое стекло, высился прозрачный барьер. Парень печально смотрел, как старший брат пытался что-то сказать ему сквозь преграду, но он ничего не слышал – барьер не пропускал звуков. Кен дотронулся до прозрачной поверхности кончиком тёмного когтя и с перегородки упал небольшой кусочек льда, накрепко прилипнув к нему. Кен затряс рукой, но льдинка всё никак не хотела отлипать, как бы он ни пытался её стряхивать. Кусочек льда холодил и покрывал его коготь прозрачной корочкой льда. Он постепенно замораживал коготь и переходил на палец и на всю руку. Рука сильно заледенела. Стало так холодно, что Кен начал приплясывать и от этого проснулся.

Было ещё темно, за ночь костёр погас и оба путника продрогли до костей.

– Доброе утро! – парень поёжился, – А в степи всегда такая холодина по ночам?

– Ага. Бр-р.. – Мар, потирая руки, огляделся. – Но это ещё что! Вот местные говорят, в здешних предгорьях, чтобы не замёрзнуть, на зиму дрова и уголь покупают. Там в сезон дождей от холодов даже вода твёрдой ледяной корочкой покрывается.

– Вот только нынче какой-то сезон дождей у нас не дождливый. – улыбнулся Кен и поглядел на абсолютно чистое голубое небо.

Светлело быстро. Они наскоро перекусили лепёшками и вышли пораньше. Кен оглянулся, мысленно прощаясь с приютившим их местом. Центральный Огонь ещё не взошёл, но небо уже посветлело и ночная темнота постепенно уступала место новому дню. Загадочные цифры на столбе больше не светились и только Железная Звезда на светлеющем утреннем небе почему-то напомнила про неприятный сон, но Кен постарался отвлечься.

***

Восход друзья встретили в пути. Засиявшее на востоке светило, пока ещё ласковыми лучами согревало товарищей. Оба подростка проделали приличный путь, когда что-то насторожило их. Откуда-то со стороны раздавался неясный скрип и методичное постукивание.

Кен замер на дороге и посмотрел направо, но ничего не смог разглядеть из-за Центрального Огня, который своим жёлтым светом слепил глаза. Он прикрыл лицо рукой и наконец увидел, что они с Маром чуть не прошли перекрёсток, а с востока, поднимая бурую пыль, к ним приближалось несколько возов.

Вскоре на дорогу вывернула первая подвода, под завязку загруженная большими бочками. Её с большим трудом тащила двойка крепких волов тягловой породы.

– Эй, стой! Куда спешите, молодёжь?! Подождите-ка! – раздался неприятный резкий голос.

Управлял повозкой пожилой кьют, его серая шерсть цветом, чем-то походила на шерсть Мара, а голову венчала матерчатая шляпа с широкими полями.

– Куда путь держите? Или заблудились?

– Да не заблудились, в город идём, – твёрдо ответил Кен.

– Не в Кузни ли? – заинтересовался возничий, дёрнув ухом, и настороженно сощурил глаза.

Мар молча кивнул. Погонщик посмотрел на запылённые босые ноги ребят и смягчился:

– Тогда прыгайте в повозку, вместе ехать веселее.

Небольшой караван состоял из трёх подвод, повозки были доверху загружены какими-то коробами, да корзинами с углём и ребята подсели в первую телегу.

– А вы откуда едете? – спросил Мар, когда они тронулись в путь.

– Из самого Углеграда. – ответил возничий. – Меня зовут Аргус Дар, а моих сыновей – Ирво и Люс, они торговать мне помогают.

Аргус мотнул головой, указывая назад.

– Товар вот везём. Уголь, да немного бумаги, хотя прибыток небольшой, но жить на что-то надо. Уголь нынче – как обычно, медяк за махсианскую меру, бумага – пять медяков за шестнадцать листов. Вот, ламповое масло есть. В этом сезоне не по две, а по три серебрушки за мерный горшок уйдёт.

– А почему так дорого? – удивился Мар, – Год назад вообще по полторы было!

– Так нехватка его нынче, Непримиримые нам плантацию подожгли. И у нашей магистратуры тоже! Там, если уж загорится, жар такой стоит – даже не подойдёшь. И дождей нет, как назло. Столько масляных деревьев сгорело, а когда ж теперь новые вырастут?

Аргус сокрушённо махнул рукой: