Звездный мост

Мимо мелькающих огней, мимо транспортных развязок, ныряя во все более сумрачные, скудно освещенные туннели, Хорн все глубже и глубже стремился в недра Эрона. Он уже проскочил несколько жилых уровней, где в тени искусственных старых деревьев поблескивали окна особняков и вилл. Кое-где его взору открывались целые кварталы стандартных, на одно лицо, частных жилищ. Там все было размечено, расписано, даже на стенах домов виднелись стрелки, указывающие направление к ближайшему убежищу на случай пожара, к местной подстанции, к узлу водоснабжения. От бесконечного мелькания огней, внезапных провалов в полную тьму у Хорна окончательно разболелась голова. Долго он не продержится… Пустыню одолел, в подземном туннеле нашел верный курс, межзвездную трубу с грехом пополам пролетел — все вроде было ничего, но этот бесконечный маршрут уже вымотал его. Он держался из последних сил. Если бы можно было закрыть глаза… Не тут-то было. Чем ниже, тем гуще на движущихся тротуарах становилась толпа одетых в серое гвардейцев, спешащих выполнить приказ. Вскоре толпа превратилась в настоящую демонстрацию — солдаты заполнили все полосы. Гражданские лица попрятались все, как один. Чем мог грозить им этот странный приказ, они понять не могли, но ничего хорошего от объявления тревоги не ждали.

Между тем пешеходный путепровод вынес Хорна на обширное пространство, над которым было подвешено низкое, крашенное серовато-желтой краской небо. За изгородью-сеткой виднелись бесконечные ряды бараков — это и были казармы, предназначенные для военнослужащих. Хорн украдкой поглядывал на солдат, двигающихся рядом с ним. Все они были озабочены, но присутствия духа не теряли. Впереди уже виднелись вооруженные патрули, — значительно усиленные, в гнездах грозно щерились унитронные пулеметы. На подходах к нескольким КПП поток солдат разбивался на отдельные цепочки, далее они попадали на территорию, в общем-то, не имеющую сплошного ограждения. Там, в длинных бараках, располагались вещевые и продовольственные склады. Уже за ними, в прогалах, были видны вышки и забор охраняемой зоны, где помещался личный состав. Попасть туда для Хорна означало верную гибель. Миновав предварительно устроенные посты и оказавшись на территории складов, он заметил несколько дорожек, ведущих прямо к складским баракам. Спрятаться он мог только где-то там.

Покрепче сжав спрятанный в кармане пистолет, он начал перебираться с дорожки на дорожку. Добравшись до первого барака, он оказался на самом краю человеческой реки, устремившейся к главным проходным. Хорн искусно, не вынимая пистолет и изогнувшись всем телом, выстрелил в тусклое небо и, дождавшись рикошета, закричал во всю мощь:

— Вот он! Держите его!..

Солдаты обернулись в ту сторону, куда показал Хорн, движение человеческой реки замедлилось, начался затор. Кто-то бросился в указанную Хорном сторону, сам же он начал пробиваться на боковые бегущие дорожки, которые в обход бараков вели на нижние уровни мегаполиса. Нашлись смельчаки, бросившиеся за ним следом, но их смела прибывающая толпа. Вооруженные охранники быстро оценили обстановку и бросились в погоню, минуя главные проходы. По боковым путям они вырвались из человеческой массы и не раздумывая открыли огонь по беглецу. Хорн, пригибаясь, перепрыгивая с дорожки на дорожку, со всех ног помчался в сторону ныряющего вниз туннеля, куда убегало несколько пешеходных полос. Пули, завывая, пронеслись рядом с его головой — еще мгновение, и он наконец попал в спасительный полумрак.

Теперь он помчался со всех ног. Прыгал с дорожки на дорожку, сумбурно менял направления, сворачивал наобум. Движущийся тротуар оборвался внезапно, Хорн едва сумел сохранить равновесие. Черные ленты проваливались в узкие щели — далее перед ним открылся широкий, совсем почти не освещенный проход. Скорее дорога, ведущая в местные трущобы — оттуда тянуло резким, смрадным запахом нищеты.

Хорн бросился в ту сторону. Лица местных обитателей несли печать нехватки чистого воздуха. Одутловатые, бледные, с намертво прилипшей желтизной, они казались немыслимыми в подобном средоточии роскоши, света, сказочно богатых витрин, являвшихся неотъемлемой принадлежностью верхних этажей. Люди здесь ходили не поднимая глаз, тут не было движущихся тротуаров, не было музыки — только шарканье подметок по пластиковому покрытию. От него сразу начали шарахаться, причем ужас так отчетливо проявлялся на лицах, что Хорн понял: в форме здесь ему не продержаться и часа — либо донесут, либо пришибут где-нибудь в темном углу.

Магазины здесь были темные. Кучи мусора лежали перед дверями — витрины были разбиты и прогалы прикрыты кусками разноцветной пластмассы. Кое-где и этого не было, и в лавку можно было зайти прямо с улицы. Через витрину… И все равно в этом квартале Хорн неожиданно успокоился. Он словно почувствовал, что находится среди своих. Он был в дальнем родстве с этими людьми, досконально знал их повадки, строй мыслей. У них и сейчас было много общего — он тоже был голоден, был уверен, что жизнь, в общем, печальная штука.