Звездный мост

Аллея вывела его к улице с широкой проезжей частью. Тротуары представляли собой самодвижущиеся дорожки. Хорну и раньше приходилось встречаться с подобными устройствами, но никогда он не видел таких совершенных механизмов. Все они были поделены на полосы с разной скоростью движения. Небо над головой — скорее, потолок — было выкрашено в нейтральный цвет сплошной облачности. Оно не давало ни бликов, ни отсветов. Каким-то образом оно светилось само по себе. На бегущих дорожках достаточно многолюдно. Люди с кожей золотистого отлива были разодеты в самые фантастические наряды. На женщинах практически вообще ничего не было — только теперь Хорн ощутил, что здесь довольно тепло. Даже жарковато… Рубашки с короткими рукавами, короткие шорты у подавляющего большинства были украшены бриллиантами. Мало того что блузки разнообразных фасонов были прозрачны, так они еще имели широкие прорези, сквозь которые особенно соблазнительно проглядывала золотистая кожа.

Не менее пестро были одеты мужчины — все они выступали в шелках, скроенных по самым фантастическим выкройкам, украшенных мехами и драгоценными камнями. Обувь своей вычурностью тоже более походила на женскую. Вот он, златокожий народ. Хорн невольно поежился: что будет, если к нему начнут приглядываться?

Он нарочито широко развернул плечи, спустился по ступеням крыльца. В этот момент его внимание привлекло рассыпчатое цветистое сияние над головой. Он взглянул вверх — над большой, радужно окрашенной дверью светилась надпись, сделанная фигурным, художественным шрифтом: «Миры удовольствий». Странное, однако, место выбрала Вендре Кохлнар для своей резиденции!..

Он ступил на медленно бегущую дорожку, нахмурился. Вид у него в этот момент стал необыкновенно деловой. Любой златокожий, глянув на него, сразу шарахнется в сторону — не стой на пути у этого служаки, который с такой решительностью мчится на выполнение особо трудного задания. В общем-то, ожидаемого эффекта Хорн добился, хотя во взглядах прохожих угадывалось куда больше ненависти и отвращения, чем страха. Боязнь сидела у них в подкорке — это Хорн почувствовал сразу, как только в первый раз попал на Эрон. Владея миром, нельзя было чувствовать себя полностью раскрепощенным, однако откровенное презрение, сквозившее во взглядах местных жителей, поразило его.

«Интересно, — подумал он, — что они чувствуют, глядя на меня? Вопрос существенный. Если неприязнь к варвару, грубому, бестолковому, то это исправить невозможно. От своей внешности не избавишься. Если же они так относятся к этой форме, то у меня есть шанс схорониться на Эроне понадежнее».

Пешеходные дорожки, проложенные по отделанным металлом и пластиком туннелям, пронизывали плоть гигантского мегаполиса по всевозможным направлениям. К краям были сдвинуты полосы, где скорость перемещения была наименьшей, — отсюда было удобно шагнуть за порог магазина или в собственный садик, в глубине которого располагался дом. В середине были устроены скоростные пути. Встав на один из таких стремительных, изготовленных из какого-то черного, похожего на резину материала путей, Хорн помчался мимо разукрашенных, сияющих, манящих и неописуемо изобильных витрин магазинов, раздражающе вкусных ресторанных запахов, полыхающих портретов красоток любого сорта, которыми были буквально заставлены кварталы развлечений.

Пешеходная полоса змеей извивалась между подобными торговыми районами, ныряла в тихую обитель семейных домиков, пролетала мимо больниц, школ, детских садов. Потом небо снова взрывалось огнями и сполохами рекламы. Теперь на улицах было куда многолюднее — люди ступали и сходили с движущегося тротуара. Хорн бесцельно летел все вперед и вперед — он буквально ошалел от обилия света, шума. Нарядная толпа, окружавшая его, сбивала с толку. Обратиться к кому-нибудь из них с вопросом казалось чудовищным. И о чем бы он спросил? Где можно понадежнее укрыться?