Звезда сыска

— А вы так только знакомых отыскать можете? Или любого человека?

— Чужого труднее найти. Но тоже можно. Вещь нужна, чем он пользовался.

Я тут же извлекла шарф Микульского, который все порывалась выбросить, потому что он был мне неприятен. Но не выбросила, подумала — вдруг это улика?

— А вот человека, который этот шарф носил, можно так найти? Или хотя бы узнать, где он?

Мой дедушка глянул на меня неодобрительно, но промолчал. А дедушка Алексей взял шарф и подержал его в руках.

— Плохой человек, — сказал он. — Очень плохой. Зачем такой нужен?

— Оттого и нужен, что плохой. Чтобы найти и не дать ему еще чего плохого наделать.

— Хорошо, — просто сказал эвенк — Ночью смотреть буду. Потом скажу.

Я тут же себе представила, как он среди ночи разводит во дворе костер и прыгает вокруг него с бубном. Ведь он шаман, а про шаманов я ничего другого и не слышала. Но мне тут же стало стыдно. Никакой он не шаман! Вернее шаман, но человек крещеный и не станет колдовством заниматься. Старый эвенк видимо, понял мои мысли, но не обиделся, а успокоил:

— Шуметь не нужно. Нужно чтобы тихо было. Чтобы как можно больше людей спать легло. Тогда может получиться.

Я долго ворочалась. Может, оттого что место было непривычное: из-за нового гостя постелили мне не в нашей с дедом комнате, а в другой. Но больше оттого, что все думала, вот найдет дедушка Алексей Микульского, и как о том в полиции сказать? Засмеют! Не поверят. Решила ничего не говорить, то есть ничего не объяснять. Сама я Микульского арестовывать не пойду, хватит с меня глупостей. Пусть этим полиция занимается. А я уж придумаю, как им сказать, чтобы поверили. Тут я вспомнила, что дедушка Алексей говорил про людей, про то, что надо, чтобы они спали и не мешали. А я тут верчусь как юла, совсем рядом с ним. Нет, надо спать. Я закрыла глаза и тут же почувствовала, что меня тормошат за плечо. Пришлось глаза открывать, хоть и не хотелось. Но оказалось, что за окном уже светлеет, и спала я не так уж мало.

Дедушка Алексей сел рядом со мной и стал очень подробно говорить, где тот человек, чей шарф ему дали сейчас.

— Не стал утра ждать. Беспокоится он. Хочет уехать далеко. Пока боится. Потому сразу все говорю, — закончил он.

Я попросила его ложиться отдыхать, и он согласно кивнул. Видимо, трудное это дело человека на большом расстоянии искать! Сама же наскоро оделась и побежала к полицейскому управлению. Все было так неожиданно и непонятно, что я совершенно ничего не придумала о том, как рассказывать в полиции. Но мне вновь повезло, потому что первым, кто мне встретился, был помощник следователя Михаил Аполинарьевич. Мне сразу стало легко, и я с ходу заговорила о деле:

— Скажите, пожалуйста, есть ли рядом с городом, не далее полутора верст монастырь?

— Имеется такой. Иоанно-Предтеченский. И как раз в полутора верстах.

— Он же на берегу реки стоит? Так вот, если смотреть на монастырь в сторону реки, то справа от него располагается деревня. А на отшибе, и не в деревне, и не при самом монастыре, а как бы между ними, стоят два дома. Вот в том, что правее окажется, и живет сейчас господин Микульский.

— А позвольте спросить, откуда вы все это узнали? — подозрительно посмотрел на меня помощник следователя. — А то получается, что про монастырь вы меня расспрашивать начали, а после сами стали излагать разные точные приметы.

— Михаил Аполинарьевич, вы уж ради бога простите, но можно я об этом после расскажу, — чуть схитрила я. — Он, возможно, уезжать собирается, так нет никакого времени ждать и разговаривать.

Помощник взъерошил волосы, шагнул по кабинету туда-сюда, зачем-то погрозил мне пальцем, но вопросов больше задавать не стал. Вызвал дежурного и начал отдавать приказы:

— Собери человек пять самых толковых и вели двое саней подать. Проверишь, чтобы все были тепло одеты и с оружием. Далее пошлешь к Дмитрию Сергеевичу, скажешь, что есть сведения о нашем разыскиваемом. Мы за ним по пути заедем. Выполняй!

Затем повернулся ко мне:

— Ох и достанется мне, сударыня, если вы ложную тревогу подняли. Хотя вы-то как раз никогда попусту заявлений не делали. А сейчас извольте идти домой. Надеюсь, вы понимаете, что с собой мы вас ни при каком раскладе не возьмем?

— Я все-все-все понимаю. Но вы мне уж хоть как-нибудь передайте, чем все закончится! Пожалуйста! — быстро проговорила я свои пожелания и жалостливо посмотрела Михаилу Аполинарьевичу в глаза.

От такой моей просьбы Михаил вдруг повеселел, может, ему моя уверенность передалась. Он еще раз погрозил мне пальцем, пообещал не забыть о моей просьбе и велел все же отправляться домой.

40