Звезда сыска

— Вот об этом я знаю меньше вашего, вы же в полицейском управлении утром были, а я только слухи и слышу.

— Был я в управлении. Но с чем туда пришел, с тем и вышел обратно. Который день отговорки придумывают, чтобы ничего обществу не сообщать. Э-э-э… А о моем посещении полиции вам откуда ведомо? По каким таким признакам вычислили?

— Вы мне приписываете способности, которых у меня и вовсе нет, — рассмеялась я. — Мы с дедушкой утром в театр шли, видели, как вы в управление полиции заходили.

— Ну и слава богу! А то я вас порой побаиваюсь, право слово! Вы мне вкратце расскажите, что готовится к постановке, а то пока я тут про шаманов разговоры разговаривал, репетиция началась, а дожидаться, пока господин Корсаков освободится, у меня времени нет. Надеюсь, что об этом общественность имеет право знать?

Общественность такое право имела. Более того, труппа была заинтересована в такого рода газетных сообщениях, потому как они привлекали внимание публики в не меньшей степени, чем афиши.

18

С Петей мы встретились возле книжного магазина Макушина, откуда и мне, и ему до наших домов было совсем недалеко. Опять же если кто задержится, то найти более интересное место для ожидания, чем огромный книжный магазин, затруднительно. Петя был взволнован и донельзя доволен собой. Причины этих взволнованности и самодовольства он мне и изложил. И надо признать, что причины были весьма любопытны. Рассказывал он немного сбивчиво, да и я его отвлекала вопросами, притом не всегда к месту. Поэтому весь разговор пересказывать нет смысла, а суть рассказа сводилась вот к чему.

Сегодня, сразу после уроков в гимназии, он отправился в тот самый магазин, возле которого мы сейчас и стояли. Сделав нужные покупки и выйдя из магазина, он решил вернуться домой не по прямой, то есть не по Дворянской улице, а по параллельно ей проходящей Почтамтской. Чтобы выйти на эту улицу, достаточно было пройти шагов пятьдесят по переулку. Так вот, на углу Благовещенского переулка и Почтамтской стоит очень красивое здание, в котором располагается торговый пассаж купца Второва, а второй этаж занимает тому же купцу принадлежащая гостиница «Европейская». Петя уверял, что сам он никаких особых причин пойти именно этим путем не имел и если бы не случай, то ничего бы и не приключилось. Но, дойдя до угла, он замедлил шаг, засмотревшись на витрины (там и впрямь есть на что посмотреть, это я по себе знаю, сама там всегда прохожу медленно, а то и вовсе останавливаюсь), и в это время из «Европейской» вышел тот самый мужчина, которого мы встретили у трактира Елсукова. Но если у трактира тот выглядел вполне обыденно, одет был в короткий полушубок и шапку, то на сей раз смотрелся просто щеголем: лаковые сапоги, шинель с бобровым воротником, фуражка с кокардой. И держался еще более прямо, может, оттого и казался выше ростом, чем в прошлый раз. А по тому как он, прощаясь со швейцаром, приложил руку к козырьку фуражки, Петя окончательно заключил, что тот офицер в отставке и ушел в отставку совсем недавно. По последнему моменту — ну о том, что в отставку тот офицер вышел недавно — мы даже немного поспорили, по моему мнению, офицеры и в отставке могут долго сохранять выправку и военные привычки. Хотя это было не так уж и важно.