Звезда на содержании

– Савка, ну ты сам рассуди, – тихо, вкрадчиво заговорил Хвощинский, мигом обретая присутствие духа, как только речь зашла о расчетах. – Ты ж ничего не сделал, ничего не разузнал. Весть принес мне лживую. Мадам Жужу тебя вокруг пальца обвела, словно простака простейшего... Но ты погоди, погоди надуваться-то, – заговорил он торопливо, смекнув, что взял тон неверный, учитывая, что в подворотне помощи не дождешься, а Савка по-прежнему сжимает в руках булатный, как поется в песнях, вострый ножичек. – У меня для тебя новое дело есть. Я ведь и сам тебя искал. Уже собирался Данилу на пристань посылать, да ты явился, как чертик из табакерки.

Конечно, он лгал без зазрения совести... но у него в одно мгновение сложился план, как использовать темную силу Савки себе в помощь и заодно избавиться от него.

– Дело новое? – задумчиво повторил Резь. – Ну что ж, это хорошо. Только знай, господин хороший, на сей раз я без задатка и шагу не шагну. Понял?

И он, щерясь в ухмылке, принялся подрезать ногти своим ужасным ножом, орудуя им так непринужденно, как если бы это были самые изящные в мире рукодельные ножнички.

– Вот, погляди, – вывернул перед ним Хвощинский свой бумажник, в котором было совершенно пусто. – Я теперь без гроша, потому что заплатил одному нужному человеку. Но я не отказываюсь дать тебе задаток, ты за ним можешь хоть завтра зайти или даже сегодня вечером. Однако ты сам посуди, что ты с тем задатком сделаешь? Пропьешь, конечно.

– А как же! – согласился Савка с такой залихватской гордостью, как если бы сообщал, что выстроит на эти деньги монастырь для падших девиц. – Милое дело – деньги пропивать!

– Пропьешь, налижешься в зюзьку, будешь валяться без задних ног, – перечислял Хвощинский, брезгливо морщась, – а время уйдет, дело несделанным останется. И не получишь барыша такого, какой и не снился тебе! Так что погоди задаток-то брать. Исполни сначала то, чего мне от тебя надобно, а потом уж пей хоть всю оставшуюся жизнь!

Савка округлил глаза. В его воображении, словно в тесном кошеле, никак не помещалась та сумма, которую сулил ему Хвощинский и на которую можно будет пьянствовать всю оставшуюся жизнь.

– Ну ладно... – проговорил он нетвердым голосом. – Чего делать-то надо?

И вдруг застонал, схватился за голову, выронил нож... Глаза его мучительно закатились.

Хвощинский сделал два осторожных шажка из подворотни. Кажется, можно бежать! А впрочем, Савка ему и впрямь нужен. Да что с ним такое?! Сейчас, кажется, без памяти грохнется, вон как побелел!

Но нет... кажется, оклемался. Щеки приобрели живой цвет, глаза шныряют по сторонам:

– Что это? Где я?

Увидел Хвощинского и сцапал его за рукав:

– Жизнь или кошелек!

– Угомонись, Савка! – брезгливо сказал Хвощинский. – Опять снова-здорово? Мы ж обо всем договорились!

Бегающие глаза Савки стали осмысленными:

– Ах, черт! Запамятовал было... Что со мной порой делается, барин... Голова... меня кандальник один оковами своими саданул, с тех пор болью как разломит иногда черепушку – белый свет с овчинку покажется!

– Компрессы надо ставить, – брезгливо посоветовал Хвощинский. – Уксусные. Или пиявок на шею – для отсоса вредной крови.

– Ну, ты шутник, барин! – захохотал Савка. – Скажешь тоже! Кровь лучше вот чем пускать! – Он просверкнул под носом Хвощинского своим ножом. – Да ладно болтать. Говори, что делать надобно?

– Ну, слушай.

* * *

Вот же чертов дядюшка! Какую замыслил сволочную штуку со своими племянниками сыграть! Какую ловушку им расставил! Как просто было в нее угодить, особенно при том образе жизни, какой ведет Сергей Проказов!

Ну да, наверное, этот старый индюк Полуэкт Полуэктович Синицын именно на это и рассчитывал, измышляя те условия, о которых с таким мерзким злорадством написал в своем завещании. Наверняка оно было подстроено именно против Сергея, которого гнусный старикашка считал беспутным гулякой. А может быть, конечно, и против Петрушки Свейского, в существовании коего Синицын вообще не видел никакого смысла. В этом, конечно, Проказов был с ним совершенно согласен. И все-таки сентиментальный Петрушка с его мечтами об идеальной любви скорее исполнил бы роковое условие, чем осторожный, хоть и беспутный Сергей. А впрочем, никогда не знаешь, на какой дорожке пакостница-судьба подставит тебе подножку. Хоть он и не водится с девицами, даже самыми хорошенькими, но ведь и на старуху бывает проруха... Могло ведь случиться так, что платонически лобызаешься с девицей в садочке, даже не рискуя протягивать руку к запретному, а тут возьмет да и налетит какой-нибудь оглашенный папаша с крепостными ухарями, послушными каждому мановению его корявого перста, да и повлечет к алтарю, не дав слова молвить в свое оправдание! И все, и прости-прощай, надежда на наследство! Ладно, если девица-невеста окажется с богатым приданым, ну а ежели нет? Да и какое бы у нее приданое ни было, разве помешают лишние деньги? В том смысле, что они никогда лишними не бывают и быть не могут. Особенно для Сергея Проказова, с его любовью и даже страстью жить на широкую ногу!