Звезда Любви

В провинции Александр Алексеевич слыл щеголем. Будучи мужчиной довольно крупным, Четихин одевался, как он говорил, по последней столичной моде. Его сюртук был настолько узким, что, казалось, в любой момент может разойтись по швам от неосторожного движения хозяина, а напомаженные волосы и щеголевато закрученные усики у Жюли не раз вызывали улыбку. Оставаясь вдвоем, сестры частенько обсуждали внешность соседа, посмеиваясь над его самодовольным и надменным видом.

Они уже достаточно далеко отошли от дома, когда Александр Алексеевич, выпустив ее локоть, забежал немного вперед и остановился перед ней.

— Юлия Львовна, уделите мне немного Вашего драгоценного внимания, — начал он, беря ее за руку и поднося к губам затянутые в перчатку пальчики.

— Я слушаю Вас, Александр Алексеевич, — недоуменно подняла на него глаза Юля.

— Сударыня, я намерен сделать Вам предложение: я прошу Вашей руки, — блеснув глазами, произнес он и замер в ожидании ее ответа с таким видом, будто ожидал, что счастливица если не лишится чувств от восторга, то хотя бы упадет перед ним на колени и рассыплется в благодарностях.

— Может, не стоит так торопиться? — осторожно ответила Юля. — Мы ведь почти совсем не знаем друг друга.

— Пустяки, — отмахнулся Четихин. — После оглашения помолвки у нас с Вами будет достаточно времени получше познакомиться.

— Я думаю, Вам стоит обсудить этот вопрос с моим братом, — нашлась Юля.

— Я говорил с Сергеем Львовичем, и он уже дал свое согласие.

— Серж согласился?! — вырвалось у девушки прежде, чем она успела подумать, что подобное замечание может барону не понравится.

— Я так понимаю, что Вы не в восторге? — мгновенно отреагировал он, тотчас нахмурившись. — Уверяю Вас, совершенно напрасно! Мы с Вами составим великолепную пару.

— Прошу Вас, дайте мне свыкнуться с этой мыслью и не требуйте ответа так скоро! — пробормотала она в полном смятении.

— Ну что Вы, я не тороплю Вас! Вы еще так молоды, и, полагаю, Вам трудно осмыслить мое предложение, но я думаю, что Сергей Львович сможет разъяснить вам все выгоды этого союза, — самодовольно произнес он.

Настроение было окончательно испорчено. С трудом удержавшись от желания вырвать свою ладонь из его руки и убежать домой, она позволила ему вновь взять себя под руку и продолжить прогулку, а вскоре к ним присоединились и остальные Кошелевы.

Жюли надеялась, что после затянувшейся прогулки Четихин наконец-то уедет, и она сможет поговорить с братом, но Серж будто бы избегал ее, к тому же пригласил барона остаться на обед, чем еще больше расстроил ее.

Девушка была вне себя от злости, а потому, не обращая внимания на хорошие манеры, сразу же после прогулки направилась в кабинет Сергея вслед за братом.

— Сергей Львович! — окликнула она его, когда Серж уже закрывал за собой дверь. — У меня есть к Вам разговор, который не терпит отлагательства.

Кошелев, тяжело вздохнув, пропустил сестру в кабинет.

— Я догадываюсь, Жюли, о чем Вы хотите со мной поговорить, но уверяю, что Вы напрасно потеряете время.

— Почему, Серж? Почему ты даже не спросил меня? — слезы навернулись ей на глаза.

— Считаешь, что барон для такой, как ты, не подходящая партия? — вполголоса спросил он.

— Я его ненавижу! — процедила Юля свозь стиснутые зубы.

— Я уже дал согласие на ваш брак, так что едва ли мне это интересно. Могу лишь посоветовать тебе побыстрее переменить свое отношение к будущему супругу.

— Да я скорее наложу на себя руки, чем соглашусь!

Кошелев отошел к окну и отвернулся от сестры. Теперь Жюли была видна только его напряженная спина.

— Не стоит так драматизировать, Жюли, — заговорил он наконец. — Все эти годы мы выдавали тебя за члена нашей семьи, но слишком многие видели и помнят, как все было на самом деле. У барона есть титул и состояние, поэтому общество отнесется к нему благосклонно. Просто подумай и ответь себе честно: есть ли в нашем уезде еще кто-то, кто согласится на брак с тобой, зная о твоем происхождении?

Слова эти били наотмашь, как пощечины. Вспыхнув, Юля резко развернулась и выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

Сбежав из кабинета, Жюли тихо прошмыгнула в свою спальню, решив сказаться больной и не выходить из комнаты до вечера. Повернув ключ в дверях, она подошла к постели и, засунув руку под перину, извлекла потрепанный томик "Евгения Онегина". Открыв книгу, она в который раз прочла строки, написанные рукой Шеховского. Тяжелый вздох вырвался из груди. Все поля на этой странице были исписаны ее рукой всего тремя словами: "Шеховской Павел Николаевич".

— Клянусь, мы увидимся! — прошептала она, и слеза расплылась по бумаге, сорвавшись с длинных пушистых ресниц.

— Юлия Львовна, Вы здесь? — услышала она возмущенный голос жены брата. — Откройте сию минуту, или я прикажу высадить дверь! — не на шутку завелась Докки.

Спрятав на место книгу, Жюли торопливо вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Оставьте меня, Докки! Что Вам еще надобно?