Звезда конструктора

«Новорожденный» много поведал мне об учебе в академии, аудиториях, лабораториях, преподавателях. Называл их по именам, кличкам и давал каждому емкую характеристику. Большинство наставников, согласно его рассказам, и близко к обучению молодежи подпускать было нельзя — сплошные карьеристы, подхалимы и лизоблюды. Многие, кроме длинной родословной — «словно борзые собаки на выставке, др-рать их кошку», — ничем иным похвастаться не могли. А уж глубиной знаний, если не считать последние дворцовые сплетни, совершенно не блистали. Только несколько человек, по мнению Стовруса, заслуживали уважения. Особенно тепло он отзывался о грандмастере Робике. По слухам, тот, умница и добрейшей души человек, держался в академии только милостью ректора, для которого вел исследования в области практического конструирования. Ректор публиковал работы под своим именем. Правда, не забывал в соавторах отметить и настоящего разработчика.

Я все старательно запоминал, чтобы в следующий раз, случайно встретив «однокурсника», не выглядеть полным идиотом, а то и хуже — самозванцем. Конечно же, сам к общению не стремился, но, как, например, сегодня, оно ведь может стать и вынужденным.

Так мы просидели часа два. Под маской высокомерного и хамоватого аристократа проступили черты истинного облика парня. Вся его грубость и казарменные словечки были призваны для одной-единственной цели — закрыть бронированной скорлупой ранимую и чувствительную душу. Он словно заранее ожидал от собеседника душевной раны, поэтому сам начинал хамить первым, чтобы сгладить и несколько притупить возможную боль. Убедившись в моей доброжелательности, тем не менее он не оставил некоторого покровительства и превосходства в тоне. На это, по его мнению, он имел некоторое право, будучи на два курса старше гостя.

Несколько раз я порывался откланяться, однако хлебосольный хозяин категорически отказывался меня отпускать.

— Каталог тебе нужен? Ну да. Нам тоже на первом курсе втирали, — он изобразил приторно-сладкий голосок одного из преподавателей теоретической магии, Хомяка: — «Смотрите каталог с изделиями величайших мастеров древности! Учитесь на лучших образцах гения разумных рас! На экзамене я вас спрошу про особо запомнившиеся вам амулеты, а вы мне растолкуете, чем они вас так поразили». Тьфу. Противно. Древние-древние. Будто конструкторская мысль остановилась тысячу лет назад. Но я тебя понимаю.

Стоврус встал и, немного пошатываясь, прошел в соседнюю комнату. Некоторое время оттуда доносились восклицания: «Куда ж я его засунул? Вот зар-р-раза, др-рать его кошку! Не здесь… Так. И не здесь… А! Вот же он! Хи-хи, тоже мне иголка, маленькая и незаметная». Наконец, он вернулся со здоровенным фолиантом в руках:

— На. Держи. Отец мне купил в знак примирения, чтобы, так сказать, я учился и не посрамил… др-р-рать мою кошку. Сказал: «Пока не научишься делать не хуже, сынок, домой не возвращайся! Варрабские всегда были лучшими во всем! Не хочешь стать лучшим воином — стань лучшим магом!» Почти последнее издание с дополнениями и исправлениями. В библиотеке, ребята говорят, старье двадцатилетней давности. После экзаменов вернешь. Смотри не забудь! Я знаю, где тебя искать в случае чего!

«Ничего-то ты не знаешь», — хотел я ему сказать, но, разумеется, не сказал, а фолиант принял с благодарностью и заозирался, куда его деть. Хозяин заметил мои душевные терзания, хмыкнул, снова ненадолго вышел и вернулся уже с потертой сумкой:

— Положи сюда. Вернешь вместе с сумкой. Не потому, что я крохобор и мне жалко старой сумки, но… дело принципа. Еще не хватало на свой день рождения вместо того, чтобы получать подарки, начинать их дарить.

— Ох! — невольно схватился я за голову. Со своими переживаниями я забыл, что на день рождения принято дарить подарки, и, хотя для меня приглашение оказалось полной неожиданностью, это все равно не может служить весомым оправданием. Недаром говорят: «Не подарок дорог — дорого внимание». — Прошу меня простить. Все это было так неожиданно… Прошу принять от меня скромный дар.

Я достал из кармана небольшой, сантиметров десять в длину и два в диаметре, малахитовый стержень с хрустальным шариком на конце. Стержень представлял собой разрезанный вдоль шестигранник, на самой широкой грани которого были вырезаны три пиктограммы: активация, прицел и пуск.

— Пользоваться амулетом так: нажать активацию (кружок со стрелочкой наружу), навести шарик хрусталя на противника и нажать «прицел» (перечеркнутый кружок). Когда аура врага будет зафиксирована (доли секунды — секунда максимум), пиктограмма сменит цвет с красного на зеленый. После этого нажать на кнопку «пуск» (кружок с вписанным в него квадратом). Теперь куда бы ни метнулся противник, разряд гарантированно в него попадет. Можно и без прицела. Просто нажимаешь «пуск» и лупи, куда навел.