Звезда и жернов

— Рога Тёмного! — неудержался от ругани и Рин, вдруг повиснув вниз головой. Поспешно спрыгнув со своего скакуна, он едва успел отскочить в сторону от обрушившегося сверху животного. К величайшему его изумлению, заморская лошадь, легко изогнувшись, словно бы она была кошкой, вновь приземлилась, лишь на мгновение припав к земле животом, точнёхонько на ноги. Она лишь недоумённо трясла головой, не в силах постичь, что же такое с ней приключилось.

Яростно отбиваясь разом от трёх противников, Рин осторожно пятился назад, даже пока и не помышляя о том, чтобы вновь вскочить на какого-нибудь подходящего скакуна. Да и что бы это ему дало? В подобдной сумятице конь — уже не преимущество, а обуза!

«Семь слёз Игуна!» — подумал Рин, отчаянно пытаясь поразить хотя бы одного из врагов. Но противник попался ему весьма искусный. Закованные с ног до головы, то ли в латы, то ли в какой-то ещё непонятный доспех, эти чужеземцы были чуть ли не на пол головы выше Рина, хотя и заметно изящнее сложены. Что это были за дэкамэ, он не знал, но, судя по их внешнему виду, они вполне могли оказаться даже людьми. Но, правда, только очень уж стройными. И ещё. В этом вражеском отряде таких было только трое.

Очень скоро Рин взмок так, что по его спине заструились самые настоящие ручейки пота, а руки, которыми он беспрерывно крутил мечи, рубил и колол ими, нет-нет, да стали давать слабину. Треклятые же чужеземцы, по-прежнему, умело избегали любых его ловушек и хитростей!

— Ллой!!! — вдруг рявкнул за спиной этой докучливой троицы рыцарь. Но ещё до того, как он там оказался, крайний левый из этих троих стал к нему поворачиваться. Рин почувствовал это движение ещё до того, как оно началось, и угадал, как именно попробует прикрыть оборачивающегося его товарищ, и, ощущяя в своём сердце ликование, резким, неуловимым ударом, вогнал меч в узкую щель между горловой и грудной пластинами. В ту же секунду и Хайес, стремительным, мощным ударом, снёс тому же противнику с плеч голову. Теперь перед каждым из них было всего лишь по одному врагу.

— Ну теперь держись! — оживился Рин, тут же переходя в наступление. Но, к его немалому изумлению, противник ни в чём не собирался ему уступать. Сталь яростно врезалась в сталь, и столько в её взаимном натиске было неистовства, что соприкосновение клинков рождало олепительные искры. Удары и выпады, с умопомрачительной скоростью сменялись конрударами и контрвыпадами. Рин обманывал и отскакивал в сторону, кружил вокруг и бросался противнику под ноги — и всё без толку! Наконец, крайне уязвлённый и раздосадованный, онрешил прибегнуть к крайнему средству, а именно — возпользоваться фарланскими хитростями, которым обучил его Эрв. Улучив подходящий момент, когда они оказались очень близко друг к другу, Рин попытался подсечь своего противника ногой, но, тот, словно бы ожидая этого, в то же мгновение ловко попрыгнул и оставил Рина ни чем. И даже более того — с ещё большей яростью обрушился на юношу, заставив того вновь отступить.

— Хэа! — словно выдохнул саму душу Рин, пытаясь вызвать в своём сердце великую пустоту. Никогда ранее ему это не удавалось. Но Рин знал, что для этого нужно, и всем своим существом понимал — сейчас, или никогда! Либо он одолеет противника, либо на этом его только начавшаяся жизнь воина и оборвётся.

— Хэа!.. Хэа!.. Хэа!.. — подобно безумному кричал он снова и снова, до тех пор, пока, наконец, взнезапно не почувствовал, что он и есть — безжалостная сталь своих клинков. И тогда руки его забыли, что такое усталость, а мышцы и сухожилия перешагнули границы возможного. Мечи, словно бы потеряв свою тяжесть, со зловещим свистом вспороли отяжелевший от ожидания смерти воздух, и, всё более и более убыстряя свой страшный танец, подобно неотвратимой судьбе, нависли над врагом Рина. Тот отчаянно отбивался, медленно отступая назад и, видимо, всё ещё надеясь подстроиться под этот невероятно возросший темп схватки, но, уже было заметно, что с каждой секундой это ему давалось всё труднее и труднее. В какой-то момент он, наконец, не выдержал, и сбившись на просто откровенное махание мечом, напролом, с диким воплем, и ничего уже не разбирая, устремился на юношу. Вот тут-то Рин, молниеносным движением, и вонзил один из своих клинков прямо в его забрало.

— Долго же ты с ним возился! — хмыкнул рыцарь, сражавшийся поблизости от Рина уже с другими чужаками.

— Взиу! Взиу! — просвистело где-то поблизости, и двое врагов, бросившихся было на Рина, со всего маху упали на землю, пронзённые шоэнскими стрелами, с характерным полосатым оперением.

— Взиу! — просвистело опять, и новые враги повалились, словно подкошенные.

Обессилевший Рин коротко бросил взгляд по сторонам и увидел, что десятка два шоэнов, чуть ли не быстрее собственных стрел, мчатся к ним на помощь.

— Йом раггису! — подобно мощному морскому валу пронеслось над сражающимися.

— И нофт ани сэ рэкэцу!^[26] — издал звероподобный рык Хайес.